Variant (СИ)

Девушка почувствовала взгляд Арна и открыла глаза, в которых сквозь истому пробивался вопрос. Вампир провел пальцами по ее пульсирующей сонной артерии — сверху вниз — и прижал ладонь к груди чуть выше солнечного сплетения.

— Твоя кровь не успокаивается, детка… Тебе было мало?

Он хитро и соблазнительно улыбался, щуря на нее свои драконьи глаза. Однако, Олив уловила в его интонациях некоторое беспокойство. Догадываясь, потянулась к нему и обняла, прижавшись всем телом.

Страсти викинг не почувствовал — она искала у него защищенности и …понимания. Приятность ее сладкого дыхания и легких касаний теплых губ отвлекли Арна от смысла слов, которые она произнесла. И по тому, как напряглось ее тело, он понял, что пропустил вопрос зря.

— Прости, я совсем оглох от любви, свет мой, — вампир приподнял к себе ее лицо. — Повтори, пожалуйста.

— Я меняюсь, Арн. Мое тело… Что-то происходит со мной каждый раз, когда мы занимаемся любовью… — глухо проговорила Олив.

— Ну… хмм… я стараюсь, детка, — хохотнул Северянин, прикусывая ее пальцы, которые до этого целовал.

— Арн, пожалуйста… сосредоточься! — Олив высвободилась из объятий его больших рук и села в постели, отталкивая от себя его жадные ладони. — После нашего секса я начинаю по-другому чувствовать, видеть, слышать… я перестаю просто ходить — я левитирую, телепортирую … И даже не думаю об этом — все получается само собой! Первый раз я взлетела, просто желая увидеть, куда отправился мой брат! Ты не говоришь со мной об этом, но я знаю, что тебя это беспокоит. И ты… ты отстраняешься от меня! Скажи, я тебя пугаю?

— Пугаешь?!! — он сгреб ее в охапку. — Да я счастлив, детка, что ты перестала быть слабеньким человечком, чья жизнь могла прекратиться по любой случайности или неосторожности! Но я хочу знать… думаю, как и ты сама… я хочу знать больше о том, что тебе дано, и как все повернется дальше. Меня беспокоит, что это я могу стать тебе опасен.

— Ты о том, что сказала Аддлер о твоей крови во мне?

— И об этом.

— А еще? Одри?

— Догадливая моя… — грустно усмехнулся вампир. — Ты убрала ее вампирскую жажду, но не человеческое честолюбие. Цинна прав… Ничего не обнуляется. Ее жажда власти только выросла. А без этой религиозной мути, которую ты тоже сняла, Одри вообще стала как ищейка, взявшая след. Особенно после знакомства с архивами… Ее мог бы удержать Создатель. Но его нет…

— Удержать от чего?

— Не догадываешься?

— Сдать нас новой вампирской Власти?

Арн кивнул.

— Разве она может до этого докатиться? Имею в виду — сдать тебя?.. Она же тебя любит!

Арн коротко и остро взглянул на девушку.

— Вот именно. Сдав всех остальных, она надеется выторговать для меня и для себя индульгенцию.

— И как она это сделает? Она же изолирована… как, в общем, и мы все.

— Здесь — никак. Но она готовится — я чувствую. Как только мы отсюда уедем.

— И никак нельзя убедить ее передумать?

— Нет. Она очень упряма, изобретательна и хитра. Я ее знаю. Остановить ее может только окончательная, настоящая смерть, — лицо вампира окаменело.

— Нет, — твердо сказала Олив. — Надо найти другой вариант.

Помолчала, соображая.

— Арн. Почему твоя сестра уверена, что после того, как Спенсер получит меня и остальных, ты — останешься с ней?

Он ждал этого вопроса. Он боялся его.

Врать было нельзя, а рассказать невозможно.

Потому что в такое не верят.

— Потому что еще до обращения я был… проклят. И проклятье работает до сих пор. Твоя магия крови и архивы Цинны только подтвердили это.

— Как? Как действует твое проклятье? — встрепенулась его фея, даже не удивившись.

— Откуда я знаю?! — взорвался вампир. — Я даже не помню, как это произошло…

— Так вот почему Аддлер разозлилась, когда я сказала, что работаю с рунами… — задумчиво протянула Олив, глядя в одну точку.

Арн насторожился:

— Что ты задумала, детка?

Она развернулась к нему, и взяла его лицо в свои маленькие горячие ладони. Отвела со лба светлые пряди, заглянула в его встревоженные темнеющие глаза.

— Доверься мне, милый. Сейчас я сильна как никогда, и могу войти в твою память. Тогда ты найдешь решение. Как всегда.

Вампир отметил, как тонко она избавила его от трудного выбора, предложив использовать себя. И как странно и приятно было услышать это ее — «милый»…

Но расслабляться было рано.

Северянин взял ее руки в свои, прямо взглянул в глаза и проговорил:

— Возможно, тебе не понравится то, что ты обо мне узнаешь.

Пятая Руна. Глава 12.

Для каждого мужчины движущая сила — это женщина.

Без женщины даже Наполеон был бы простым идиотом.