Варька

А Тамара Никифоровна, в свою очередь, задумалась о том, правильно ли она выбрала профессию, согласно своей же теории? Её мать работала на игрушечной фабрике, формовщицей и не умела готовить. Её отец был портным, что в свою очередь, передалось дочери в виде способности к мелкому манипулированию. Если взять желание помогать людям, лечить их, то это скорей всего перешло к ней от бабушки, у неё была кошка и десяток кур. Когда один цыпленок сломал крыло, бабушка наложила ему шину из палочек от эскимо и всё срослось.

— В принципе, — прервала паузу Варя, — это уже было. Раньше сын пекаря становился пекарем, а сын короля — королём и почти никогда наоборот. И эта преемственность сохранялась вплоть до прошлого века. И по моему это здорово, что сейчас сын пекаря может стать космонавтом или президентом, значит и я смогу.

— Девочка моя, ты права, но это не может отменить научные открытия, к которым мы подошли вплотную. Они всё равно состоятся, даже если это пока никому не нужно.

20

Ночной морозец усыпал всё белыми иголками. Колючими стали деревья, поседела трава, ощетинились опавшие листья и даже лужицы подернулись тонким ледком, словно вся природа готовилась к обороне от невидимого врага. К середине дня большая часть белого войска исчезла без следа, оставив в миг пожухшую траву безвольно лежать на земле и только кое-где в тени остались белые островки.

У Вари и Тёмы появилась привычка встречаться у того самого перехода, где они познакомились. Сегодня мальчик был первым и уже стоял, поставив рюкзак на парапет. Девочка улыбнулась, до сих пор она не видела своего товарища в шапке.

— Что смешного?

— Ты всегда так носишь шапку?

Надо сказать, обычно мальчишки не смотрятся в зеркало, когда надевают шапку, они это делают на ходу. Сейчас этот предмет прикрывал только макушку и выглядел дурацким домиком над круглым розовощеким лицом.

— А как надо?

Варька надвинула шапку Артёму до самых бровей, отошла, посмотрела на него и подняла на сантиметр выше.

— Вот теперь нормуль, а то казалось, что твоя шапка сейчас взлетит.

— А так жарко.

— Терпи, разве ты не знал, красота требует жертв.

— Не понимаю, зачем мужчине красота?

— Ну, во-первых ты пока не мужчина, а во-вторых мне так приятнее. Я думаю, тебе тоже было бы неприятно, если бы я выглядела по дурацки.

— А мне всё равно, как ты выглядишь.

— А вот это обидно.

— Мне нравится, когда ты смеешься и не нравится, когда злишься, а вот какая на тебе кофточка мне начхать.

Это заявление вызвало в Варе двоякие эмоции, с одной стороны приятно, что её друга больше волнуют её эмоции, чем внешний вид, а другой стороны, она всё же девочка и хочет нравиться. Они уже дошли до угла дома, где Тёма поворачивал направо, а она налево.

— Ну чего, идём ко мне пообедаем, а к тебе пойдём уроки делать? Бабушка звала тебя…

— Знаешь, я всё думаю о том, что вчера говорила ТамНик. Вечером я впервые задумалась о далеком будущем. Если в этом есть хоть капля правды, я не хочу чтобы мои потомки получили от меня набор никчёмных навыков. Получается от меня, в какой-то степени, зависит судьба моего рода, это огромная ответственность. Я хочу делать что нибудь хорошее.

— И я хочу, а что?

— Я сегодня на всех уроках думала, даже отвечала невпопад. И вот, что я могу и хочу делать, я хочу помогать людям.

— И я.

— Особенно тем, которых обижают.

— И я…

— Хочу бороться с несправедливостью…

— И я…

— …с хамством и ложью.

— Давай.

— Давай.

Они посмотрели друг на друга, прямо в глаза: Варькины серо-зеленые и темно-каштановые Тёмкины, пару секунд залипли, как бы скрепляя договор печатью.

— А как мы это будем делать?

— Я предлагаю, для начала, подумать кто из наших знакомых нуждается в помощи. План будем разрабатывать в каждом конкретном случае индивидуально. Норм? Кстати, ты Робинзона прочитал?

— Нет ещё, он такой толстый.

— Это тебе с непривычки так кажется, я такую книгу за три дня легко могу прочесть.

— Сравнила. А ты Наруто посмотрела?

— Только первую серию. Скучно. Ладно, пошли обедать.

— Не увиливай, ты обещала.

— Я обещала, я сделаю.

— Я тоже.

21

Как хорошо, что можно вот так сидеть за столиком и ждать пока тебе принесут всё, что пожелаешь. Это было незнакомое, но такое приятное чувство тёплого дыхания вокруг, оно баюкало, защищало от внешнего мира. Елена Георгиевна вдыхала запах свежего хлеба и совсем забыла зачем она здесь, так ей было уютно в своем коконе.

Сергей принес поднос, на котором стояли две чашки с бульоном, тарелка с румяными пирожками и мисочка с гренками.

— Может перейдем на «ты»? А?

Елена Георгиевна встрепенулась.

— Чего вдруг? Думаешь, меня можно за пирожки купить?

Сергей не почувствовал иронии и надулся.

— Ну, почему «купить»? Мы ведь друзья?

— Ты сам то в это веришь?

Сергей энергично закивал.

— Я за последние несколько месяцев совсем одичал, только с тобой и могу поговорить «ни о чем» или просто помолчать. Это здорово.

Елена Георгиевна в сомнении поджала губы.

— А говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.

— Говорят, «что кур доят».

— Я раньше тоже верила, но жизнь доказывает обратное.