Варлорд. Темный пакт

Анна Николаевна не соврала. Кожу в месте касания ее рук жгло все сильнее, а чуть погодя в меня словно плеснули раскаленный металл, который потек по венам, обжигая и выжигая. Наверное, я бы закричал – если бы не ультрамариновые глаза совсем рядом, с заметным оттенком жалости. Так что я только открыл рот и сипло выдохнул, хоть так спасаясь от мучительной боли.

Проникающий под кожу жар становился все сильнее, ноги задрожали, подкашиваясь. Но я продолжал стоять, с трудом удерживая равновесие. Взгляд помутнел, и единственное, что сейчас видел с необычайной четкостью, – яркое пятно синих глаз совсем рядом. Позади зазвучал озабоченный голос княгини, постепенно переходящий в крик. Я старался держаться из последний сил, но накатившую темноту беспамятства встретил даже с долей облегчения – настолько тяжело было терпеть мучительное жжение по всему телу.

Пришел в себя лежащим на спине. На грани слышимости звучали голоса, постепенно становясь громче. В тот момент, когда я понял, что вот-вот и уже смогу различать слова, наступила тишина. Фразу оборвали словно на полуслове.

– Очнулся, – произнесла княгиня.

По ее тону я понял, что говорила только что Анастасия, а мать жестом заставила ее замолчать. Открыв глаза, я увидел сверху выпуклости груди и понял, что лежу на ногах княжны как на подушке. Вновь абсолютно закрытый эмоциональный фон, никаких намеков на чувства и эмоции. Взгляд девушка отвела, но скулы вновь тронул румянец, сейчас, правда, не такой яркий, как совсем недавно.

Поморщившись, я с трудом поднялся. Посмотрев на плечо, вздрогнул – кожу теперь вместо темного пятна покрывала корка подсохшей, местами черной крови. В трещинках коросты раны посверкивали искры живого огня. Руку и всю правую сторону груди жгло, но это была… хорошая боль, боль заживающих ран.

– Тьмы в тебе оказалось неожиданно много, – заговорила княгиня. – Это было… непросто, но я справилась. Несколько дней придется потерпеть, а после огонь сам прекратит свое…

Пока Анна Николаевна говорила, я, поймав взглядом одну из искорок огня, вдруг понял, что стоит мне захотеть, и она перемещается вместе с моим взглядом. Сосредоточившись, направляя потоки энергии, я собрал зудящий жар в одном месте и усилием повел его по руке, к ладони.

При этом я морщился от усилия и боли, но остановиться уже не мог. Княгиня, замолчав на полуслове с открытым ртом, наблюдала, как над моей поднятой ладонью колышется жаром воздух, а после загорается совсем маленький огненный шарик. Вся чужая магическая энергия выходила из меня, словно вытаскиваемый стоматологом больной зуб. Нет, даже как спица из руки после сложного перелома. Еще несколько секунд, и у меня над ладонью висел шар живого огня размером с теннисный мяч.

Пламя обжигало, и я сморщился от боли, чувствуя, как жжет покрасневшую, уже покрывшуюся волдырями кожу ладони. Княгиня быстро сделала шаг вперед и забрала с моей ладони живой огонь, который моментально истончился, исчезая в ее руке усвоенной энергией.

– Что-то не так? – сиплым голосом поинтересовался я, углядев во взгляде княгини, как мне даже показалось, капельку безумия. – Все хорошо? – добавил я.

– Все просто отлично, Алексей, – вернулась к состоянию невозмутимости Анна Николаевна. – Все просто замечательно, за исключением одной вещи: то, что ты только что продемонстрировал, считается невозможным.

– Ага, – только и кивнул я, соглашаясь. – Простите, а попить есть что-нибудь?

О том, что «это невозможно», я уже где-то слышал. Когда Анастасия поднесла мне бокал с водой – судя по форме, предназначенный для мартини, и я сделал несколько глотков, в голове немного прояснилось. Сразу вспомнил, что о «невозможном» слышал от фон Колера совсем недавно.

Вновь изогнувшись, посмотрел на предплечье, пытаясь заглянуть еще и на лопатку. Кожу по-прежнему покрывала подсохшая корочка раны, в трещинах которой розовела сукровица и набухали алые капельки крови. Вот только жжение ушло вместе с огнем, и теперь со мной осталась лишь саднящая, вполне обычная боль.

– Анна Николаевна.

– Да-а… – протянула она.

Княгиня уже полностью пришла в себя и выглядела в точности как и в самом начале нашего разговора. Оказавшаяся за спиной Анастасия также спряталась в скорлупу ментальной защиты, и я теперь даже не чувствовал ее присутствия.

– Спасибо, – сказал я совсем не то, что хотел сначала.

Отвечать Анна Николаевна не стала. Она лишь улыбнулась показательно холодно, едва-едва кивнув. Ну да, это было дорого и эксклюзивно, понятно все. Через несколько мгновений я наткнулся на недоуменный взгляд княгини. Не могу понять, что она от меня хочет, притом смотрит так, словно я сейчас реально накосячил… а, ну да.

– Анастасия, – обернулся я к девушке, которая совсем недавно сидела на полу, положив мою голову себе на ноги. – Благодарю вас за помощь.

Юная княжна в ответ на мои слова даже бровью не повела, разглядывая родовой герб на стене. Ну да, предсказуемо. Правда, ее безразличие выглядело бы гораздо внушительней, если бы не тронувшие скулы пятна румянца.