Варшавское восстание 1944 г. Движение Сопротивления в Польше 1939-1945 гг. Направления. Программы. Практика. Результаты. Часть 2

Передача Радиостанции им. Т. Костюшко, собственно, содержала три момента. Первый (непроцитированный) – изложение сводок Совинформбюро о ходе боевых действий на территории Польши. Второй – сообщение об объединении 1-й польской армии в СССР и Армии Людовой в единое Войско Польское. Призыв к варшавянам пополнить его ряды и в его шеренгах идти на запад совместно с Красной армией освобождать всю Польшу до Одера от гитлеровской оккупации. СПП был более реалистичен: вермахту может противостоять только регулярная армия. И третий (процитированный) – призыв приложить все усилия для максимального сохранения Варшавы, ее зданий, промышленного потенциала, сырья и материалов от вражеского разорения и вывоза ценностей в Германию. Вот за что призывали бороться варшавян, а не за власть. Ее ПКНО передавала Красная армия. В конкретно создавшейся после 1 августа ситуации «лондонскому лагерю»стало выгодно выхватывать отдельные фразы и фальсифицировать события. Британский посол Кларк Керр, как и АК, заявил советской стороне, что с 3 августа наблюдается затишье на фронте. У. Черчилль пустил версию, что Красная армия специально задержала наступательные операции под Варшавой, об этом же начала писать подпольная «лондонская» печать. Что касается «задержки советского наступления», составители и комментаторы сборника «Варшавское восстание —2016» пишут: «Тезис о сознательной остановке советского наступления опровергают данные о потерях действовавших на варшавском направлении войск 1 БФ, выполнявших директиву Ставки от 29 июля о завоевании и удержании плацдармов севернее и южнее столицы Польши. Так, за первые 10 дней августа фронт потерял убитыми свыше 7 тыс. человек, ранеными более 24 тыс. и более 1 500 пропавшими без вести солдат и офицеров. Во 2-й танковой армии, прорывавшейся к низовьям реки Нарев северо-восточнее правобережной Праги, было убито 409, ранено 1 271 и пропало без вести 589 человек. 6-я и 16-я воздушные армии лишились 52 самолетов с экипажами. Потери 1-й Польской армии за несколько дней боев составили убитыми 290, ранеными 684 и пропавшими без вести 565 солдат и офицеров». Ссылка дается на документ из Центрального архива Министерства обороны/с. 750/. Всего за первую декаду фронт лишился 40 749 бойцов. Больше, чем гибло в две последующие декады. Ход военных действий дают публикуемые там же ежедневные сводки генерального штаба/с. 273/. Красная армия за август, как уже говорилось, продвинулась на 100 км.

Между советскими и английскими властями начались дебаты. События в Варшаве Сталин в послании к Черчиллю назвал безрассудной, ужасной авантюрой, а его организаторов – кучкой преступников, затеявших авантюру ради захвата власти. В военном отношении восстание, привлекая пристальное внимание гитлеровского командования к Варшаве, является «весьма невыгодным как для Красной армии, так и для поляков. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы»/193/.

Все более набиравшая силу антисоветская кампания в западной прессе вызывала раздражение вождя. Советская сторона заняла жесткую позицию. Заявление ТАСС и послания Черчиллю и Миколайчику от 16 августа – это отмежевание от восстания: заранее не уведомили, не согласовали с советским командованием какие-либо выступления в Варшаве. «Ввиду этого ответственность за происходящее в Варшаве падает исключительно на польские эмигрантские круги в Лондоне». «Советское командование пришло к выводу, что оно должно отмежеваться от варшавской авантюры, так как не может нести ни прямой, ни косвенной ответственности за варшавскую акцию»17 /193; 204/.

Начальник оперативного отдела генштаба С. М. Штеменко отмечал, что «события под Варшавой не сразу получили должную оценку. Представитель Ставки Г. К. Жуков, командование фронта и генштаб первоначально не придали им особого значения, полагая, что враг вскоре будет сломлен, но шли дни, а положение не улучшалось»/205/.