Варвар, который ошибался

Мы расселись по местам и начали подниматься вверх, по каменной, покрытой осыпями тропе.

– О, с пробуждением, госпожа эльфка!

Я показал Олнику кулак и просунул голову в фургон: Виджи пробудилась и натягивала сапожки. Только женщины умеют так натягивать сапоги, изящно изгибая ступню и сведя брови к переносице. При этом они еще завлекательно вздыхают, будто призывают мужчину немедленно сорвать с них и сапоги, и имеющуюся одежду. Нет, забудьте, это во мне говорит страсть, которую не в силах подавить даже смертельная усталость и простуда.

– Тут очень плохое место, Фатик. Очень тяжелая старая магия.

– Знаю, лисьи ушки. Мы проедем его быстро. Ты держишься?

– Магия не причиняет мне особого вреда, Фатик. Это не чуждое. Я просто ощущаю ее… душой.

А вот меднолобый варвар ни черта не ощущал! Ну что ты будешь делать?

Лиловый язык тучи захлестнул солнце, надвинулись пастельные сумерки – обманчиво мягкие, с длинными заостренными тенями. Тут же задул теплый ветер. Мои мышцы напряглись. Успею ли я прибыть в Талестру до того, как туча нас накроет? И что – или кто? – придет вместе с ней?

Варвар, люди хуже, чем кажутся.

19

Подземные воды исторгались в водопад с края просторной скальной площадки. На ближней ее стороне в толще каменной стены виднелись ворота, широкие и высокие, в два человеческих роста, сколоченные из досок, почерневших от времени. Ворота некогда (на самом деле очень давно) поставили контрабандисты взамен тех, что вынесло магическим взрывом сотни лет назад, когда в подземельях еще проживали существа. Прежние врата были откованы из какого-то дивного серебристого металла с тонкими узорами. Они пропитались магией взрыва и поражали болезнями всякого, кто просто к ним прикасался. Пока тогдашние контрабандисты поняли, что да как, ворота с тонкими узорами отправили на тот свет десяток человек. Тогда, наконец, ворота подцепили крючьями, как чумной труп, отволокли к расселине и зашвырнули туда.

Створки были приоткрыты. На них виднелась намалеванная белой полустертой краской надпись на Общем:

«Если свой – входи смело»

Сквозь щель в створках дул ветерок, пахнущий той самой горной пустотой, которую учуял Олник. Как я уже говорил, контрабандисты проветривали Луковый путь. Дело в том, что дыра-выход на той стороне Бычьих также была открыта. Соответственно, ядовитая пыль скапливалась на маршруте в меньших количествах. Створки же поставили в основном с целью косвенным образом предупредить случайных путников (буде такие случатся) о том, что их постигнет кара, если они все-таки вздумают войти.

– А кто – свой? – решил уточнить гном, спрыгивая с козел.

– Я. Чужие здесь не ходят. А если ходят – то недолго, а после – падают.

– Серьезно-о-о?

Я поднял руку, призывая ко всеобщему вниманию, и крикнул:

– Не входите за мной! Войдете, только когда позову. Олник, стой на месте, коли хочешь жить! Нельзя просто так взять… и войти в эту пещеру.

Я отодвинул створки на всю ширину, касаясь их локтями и ботинками. В десятке ярдов от входа, там, где тьма туннеля становилась похожей на деготь, находилась расселина, пересекавшая туннель из края в край. Та самая, куда зашвырнули ворота. Шириной она была в четыре ярда и, если судить по стенам, ее вытесали вручную. Черная, как ночь, на фоне таких же черных стен и потолка, расселина была практически незаметна. Глубокая, как дыра, ведущая в ад. Наследство древних. Во тьме кромешной она собирала дань с чужих. Ну а свои знали, что надо делать.

Боковой проход справа от ворот был совершенно незаметен беглому взгляду, терялся в стене. Узкий коридор, и вот она, каморка с тщательно смазанным механизмом, установленным неведомыми руками сотни лет назад. Похожий был на Дул-Меркарин, тут, правда, механизм древних опускал мосток сверху, с потолка. Взрыв также напитал его эманациями смерти, однако в меньше степени, чем ворота, все-таки механизм был скрыт в толще скалы. Однако касаться его руками не рекомендовалось. Я сграбастал с деревянной стойки кожаные потертые перчатки и надел их. Надо будет сказать кому-то из братства Свободного Товарооборота при встрече, чтобы прикупили новые перчатки, буде представится случай. Я начал крутить рукоять, расположенную слишком низко для человека. Послышался скрежет шестерен, следом стук, когда мосток лег в пазы.

Не знаю, от кого придумали такую защиту существа, видимо, были параноиками, или, действительно, опасались вторжения. Сам механизм из серебристых цепей и шестерней, которому исполнилось не одна сотня лет, прекрасно справлялся со своей задачей. Правда, его следовало время от времени смазывать, но вот коррозии он не был подвержен совсем.

– Фатик! – пронзительно крикнул гном. – Тута мостик опустился! Гляди – да ведь гномская работа!

Нет, Олник, не гномская. Скорее всего, это твои предки слимонили конструкцию у существ, ведь не только люди состоят в братстве Свободного Товарооборота.

– Олник, только не прикасайся к нему голыми руками!