Варвара. Наездница метлы

Зверь удовлетворенно зарычал и поднес чайник к печке. Оттуда выпрыгивают оранжевые искорки и, недолетая до пола, растворяются. Когда чайник оказался на железной треноге на границе, где огонь достаточно сильный, чтобы закипятить воду, бревна в жерле вспыхнули ярко-оранжевым. Послышался треск поленьев. Пара угольков выскочила из горнила и поскакала по металлической пластине перед печью.

Оборотень фыркнул и бесцеремонно пнул раскаленную парочку в подпечек.

Потом поставил чайник поровней и обернулся.

– Я выйду за чабрецом, – сообщил зверь глухо, шагнув к двери. – Это за домом. Не вздумай сбежать. Понимаешь же, что догоню за две минуты? Только тогда забудь о доброте. Цени, женщина, что имеешь.

Я снова кивнула, и оборотень скрылся в проходе.

Лишь теперь догнала волна паники. Руки затряслись, колени подкосились. Оперевшись на край кровати, я опустилась на колени и стала судорожно глотать воздух. Ощущение, словно слишком долго просидела под водой и обожгла легкие.

Сердце упало куда-то вниз, перед глазами поплыли пятна. Пришлось вцепиться в мешковину на ложе, чтобы не съехать на пол. Когда, наконец, перестала кружиться голова, я кое-как поднялась и на дрожащих ногах подошла к печке.

Чайник с одного бока покраснел, и больше напоминает пыточный аппарат, чем предмет посуды. Крышка черная, но есть подозрения, что прохладного в ней мало. Ручка, тоже из металла, не понятно, как зверюга не ошпарился.

Я повертела головой в поисках чего-то, чем можно подцепить крышку. У края печки заметила почерневшую от копоти кочергу. Недолго думая, схватила и попыталась просунуть в петельку. Та оказалась слишком узкой, и кочерга сбила крышку с чайника. Она со звонким лязгом стукнулась о печные камни и покатилась глубже в очаг.

– Черт! – вырвалось у меня.

Крышка сделала два показательных круга и улеглась между поленом и закопчённой стеной печки.

Поглядывая в страхе на дверь, я снова потянулась кочергой к поленьям. Когда ковырнула, в лицо пыхнуло, словно очаг зачарован и совсем не рад вторжению.

Пару минут боролась с застилающим глаза маревом, пока языки огня норовили облизать платье и навсегда припаять ткань к рукам.

Когда очередная порция жара дохнула в лицо и заставила прикрываться ладонями, я не выдержала.

– Ты издеваешься? – прошипела я, чувствуя знакомый привкус гнева и тепло сверхновой в груди. – Может дашь закончить, или хочется, что бы я стала тут хозяйкой? О, поверь, в таком случае ты пожалеешь, что на свет родился.

Огонь снова дернулся в мою сторону, но неожиданно сдвинулся вправо, освобождая путь к заветной крышке. Я мигом просунула кочергу, пропихнув руку по локоть.

Даже через термостойкую ткань платья окатило горячим. Пришлось стиснуть зубы, иначе на крики прибежит оборотень.

Подцепив изогнутым концом кочерги петельку, я дернула на себя. Крышка слетела, со звоном прокатилась и замерла прямо передо мной.

На улице послышался шум, раздалось рычание и топот.

– «Волчий сон»… – выдохнула я. – Ну что, пчела, я верю…

Едва не выронив кочергу, задрала платье и вытащила из кармана пучок сиреневой травы. Листья смялись, стебельки потрескались и из них проступил багровый сок.

Когда шум послышался у самого порога, я бегом сунула весь пучок прямо в чайник и, рискуя обжечь пальцы, вернула крышку на место.

В этот момент открылась дверь, на пороге возникла массивная фигура зверя. Шерсть дыбом, в глазах искры, словно готовился обнаружить пустую избу и кинуться в погоню.

На секунду его морда вытянулась, бровь удивленно приподнялась, он упер правую руку в бок и оскалился.

– Интересно, – произнес оборотень.

До меня дошло, как все это выглядит со стороны. Белокурая ведьма в колпаке стоит у печки с кочергой в руке и задирает подол платья. Под ним светло-голубые джинсы и истоптанные в лесах Лимба ботинки.

Я быстро опустила край платья и поправила юбку.

– Тут бревно переломилось, – произнесла я деловито, про себя молясь, что бы зверь поверил. – Могло вывалиться.

Оборотень еще пару мгновений стоял в проходе, затем хлопнул дверью и быстро приблизился. В нос ударил крепкий запах мускуса и леса, вперемешку с псиной. Я поморщилась, но не отступила, чтобы зверь верил – я смирилась с участью оборотничей наложницы.

От массивного тела валит тепло, ему и без печки должно быть хорошо. Но когда вспомнила частокол из обглоданных костей, колени задрожали, и я возблагодарила небеса за то, что они скрыты под одеждой.

Зверь с сомнением посмотрел на меня, голова оказалась над моей, он чуть наклонился и потянул носом, а я застыла, боясь, что уж его-то нюх определит обман.

Несколько секунд оборотень что-то изучал, потом пасть оказалась у моего уха.

– Зря беспокоишься, ведьма, – глухо прорычал он. – Внизу чугунный настил. Огневушки не страшны.

– Ог-гневушки? – только и смогла выдавить я.

Он кивнул.

– Огненные девки, что вылезают из костра и жгут дома. Тебе ли не знать? Ты же ведьма.

– Ну да… – нервно отозвалась я и отвернулась, чтобы зверь не заметил смятения в глазах.