Варвара. Наездница метлы

– Хмм. – протянул он. – Не было? Странно. В прошлый раз точно ставил. Как сейчас помню. Вытащил знак на длинной такой ножке и поставил во-он туда.

Он указал в пустоту над пропастью. Я с сомнением покосилась на него, затем бросила быстрый взгляд на мертвеца. Тот стоит с невозмутимым лицом, словно поезд в облаках, совершенно обычное дело. А карлики в блестящих ливреях, и того проще.

Впрочем, я тоже смотрела на поезд с завидным спокойствием. Единственное, что показалось странным, это утверждение о постановке знака посреди пропасти.

Тем временем, белокурый лилипут достал из кармана блокнотик, пролистал пухлыми пальчиками страницы. Несколько секунд что-то бубнил. Затем воскликнул с досадой:

– Ах ты ж, дырявая голова! Это я на соседней линии ставил. Там ну почти такая же остановочка. И площадка вот, ну точь-в-точь.

Он ткнул пальцем на место, где мы с Германом нервно переминаемся в ноги на ногу. Карлик пару секунд сокрушенно качал головой и что-то бормотал под нос. Потом поднял на нас взгляд и прищурился.

– Так, – проговорил он уже уверенным голосом. – А вы кто такие будете?

Герман издал звук, похожий на стон умирающего в пустыне, и нервно сглотнул. Губы затрясли, и без того бледные щеки стали совсем прозрачными, он как-то сжался и поник, а я досадно покачала головой.

Сделав вид, что карлик меня совсем не интересует, пожала плечами.

– Мы? – спросила я, стараясь, что бы голос звучал равнодушно. – Это вот, Герман. А я Варвара.

Герман, опять с шумом протолкнул комок в горле и вставил:

– Варвара ве…

Я с силой ткнула его локтем в бок. Призрак схватился за ребра и простонал, бросая на меня непонимающие взгляды, а карлик прищурился еще подозрительней и причмокнул губами.

Придав лицу еще более невозмутимое выражение, я спокойно поправила шляпу, и решила, если по наряду еще не понял мою классовую принадлежность, уже и не поймут.

– Мой друг хотел сказать, – начала я, – что я великолепно справляюсь с дорогой. По облакам передвигаться не просто. Его швыряет, как попрыгунчика, а я иду ровно. И спасаю его из ям.

Герман вытаращился на меня, изумленный такой откровенной ложью, но промолчал.

Карлик еще пару секунд мерил нас внимательным взглядом. Затем натужно выдохнул и произнес:

– Это да. Сколько говорил, проложите магистрали. Народу ходить невозможно. Души-то легкие. Отпружинит и летит одуванчиком в какую-нибудь расщелину. Бегай потом, ищи. Так нет же. Говорят, что магистрали нарушат естественный ландшафт. Достаточно железных дорог.

Он снова покачал головой, сокрушаясь собственным мыслям. По лицу скользнула тень, которая на такой светлой физиономии особенно заметна. Потом поковырялся языком в зубах и снова спросил:

– Так куда, говорите, вы едете?

Я почесала лоб и протянула:

– Действительно. Герман, вот куда мы едем?

При звуке своего имени мертвец вздрогнул и неловко пожал плечами. Я нахмурилась, еще больше убеждаясь, что снова все придется делать самой, а коротышка озадачено хмыкнул. Потом перехватился выше за поручень и спросил, почесывая белокурую макушку:

– Ну, куда-то же вам надо?

Я кивнула.

– Определенно. Для начала неплохо выяснить, где мы находимся.

Брови коротышки взлетели на лоб.

– Однако, – выдохнул он. – Первый раз вижу, чтоб не признали окрестности Рая.

Глава 19

Я еле успела сделать равнодушную мину, чтобы коротышка не начал подозревать. Лишь теперь обилие облаков, солнце, которое почему-то не греет, и небо цвета блю-курасио» обрели смысл. Хотя мороз совсем не райский.

– Гм, – хмыкнула я. – Действительно. Наверное, от холода мозги замерзли.

Глаза коротышки превратились в льдины, взгляд стал пронзительным и колючим. Он свесился с буфера, все еще держась одной рукой за ручку, и спросил с нажимом:

– Ты холод чувствуешь?

Я чуть не застонала, запоздало догадавшись, что тут, как и в Преддвериях, живых скорее всего не жалуют, в отличии от равнодушного Лимба. В голове, как муравьи по раскуроченному гнезду, забегали мысли, пока взгляд карлика становился внимательней, глаза синели, пока не превратились в сапфировые.

Подумала даже, сейчас позвонит по небесному телефону, голубя отправит, или как тут у них принято. Явится стража в горящих доспехах, и живую ведьму низвергнут в Тартар.

Картина представилась настолько четкая, что меня передернуло, карлик нахмурился.

Слева раздалось тихое покашливание. Я так резко повернула голову, что хрустнули позвонки.

– Позвольте объяснить, – неожиданно начал Герман.

Я даже вперед подалась, изумленная инициативой мертвеца-подкаблучника.

Карлик нехотя перевел взгляд на призрака.

– Потрудись, – проговорил он.

– Благодарю, – сказал призрак и поправил воротник. – Дело в том, что последние воспоминания Варвары, это холод. Как в настоящей морозильной камере. Вы понимаете, о чем я?

Герман сделал многозначительное лицо, всеми силами стараясь намекнуть, мол, вы же умный человек. Вам же не надо все, как идиоту объяснять.