Вас приветствует солнцеликая Ялта!

– У, завязь самая препустая… Посеял мой Менделеев больничный. Ну, с кем не бывает? Принёс из бухгалтерии бумагу, что больничный к оплате не представлялся. Ну и спускай команду, чтоб выписали новый. Так нет. Таранченко давай начитывать моральки. Давай воспитывать. Давай орать. Давай топать. Менделеев и отстегни вежливенько: «Что вы кричите? Чего притопываете? Себе ж в убыток… Голос сорвёте. Башмачки размолотите». – «А! Так ты ещё издеваться?! Ну! Я тя подловлю! Ты у меня, как воробей в кулаке! Я те покажу, почем сотня гребешков!..» Вот и показывает… И в эти свои показательные игрища впихнул весь свой наличный подотчётный штат. Особь пластались участковые терапевтихи. Ну как не подслужить начальничку-бугру? Одна подловила Менделеева так.

Был он на больничном. Дала ему талон на время, когда её в поликлинике уже не будет. Приходит он к талонному часу, её, понятно, нет. А на следующий день она всаживает ему в больничный неявку на приём.

Воссиял Таранченко. Срочно кликнул громко-показательную комиссию-суд над злостным нарушителем режима.

Еле отбарабанился Менделеев. Он же был в «прогульный» день на уколах. В процедурном всё зарегистрировано. И главврач исправила горячую запись в больничном. Обрезался наш Таранок!..

А ещё…

Это уже с бледноносой поганкой со щучьими глазками. С Шелгуновой Ириной Михалной. Была такая Ируся.

Ируся, Ируся, в слезе
Гляну на тебя – обревуся!

Только из института. Ещё горяченькая… Вторую работала неделю… Придёт к ней человейка на приём. Из последних сил поклёпничает на своё здоровьишко. А она и не знает, какой тебе диагноз прилепить.

Одним ухом слушает, а сама – у неё в верхнем ящике стола лежал справочник, – а сама в лихорадке справочник листает. Шелестит, как мышь в копне! Ну, чисто тебе на экзамене. К твоим словам ищет диагноз тебе в книжке. Умереть мало!

Вот такая хирургесса за операцию возьмётся. Развалит страдалика надвое и бросит свои ножи-вилки. Присядет в уголке с книжкой! Надо ж почитать, что делать дальше!

И вот эта ненаглядная Ируся на второй неделе свой бледный нос повернула уже по ветру. Наверно, на этом ветру он облупился…

С больничным входит к ней мой Менделейка, а она вся из себя неприступная Брестская крепость, в спесивом пике: «Я не принимаю. Я на комсомольском собрании. Меня здесь нету. Я вся тама!» – «Как же тама, когда вся издеся, – шает под неё Менделеев. – И времечко у вас рабочее… Собрание, небось, об улучшении обслуживания больных?»

Молодая да ранняя Ируся с жестоким насилием над собой запускает себя в гранд-истерику с участием слёз. Вот так, во мхатовских слезах, летит к Таранку, до смерточки пыжится в беге донести до него и не расплескать хоть напёрсточек дорогих слёз! И попутно скупо дезинфицирует коридор.[43] Пускай все, все, все видят, до чего довёл её больной дикарь!

Опять комиссия-суд.

Ну, про эту ты уже слышал. Это когда закрыли больничный при температуре тридцать восемь и четыре.

Бедный мой раздушенька Менделеев… Эсколь вынес, эсколь претерпел…

Это ещё не всё. Вся гнусь впереди…

Значит, ломали, ломали его Таранок напару с Шубиной. Не ломается! И, похоже, запросили горяченького подкрепления. Вдруг моему Менделейке звонок:

«Это психотерапевт из 69-ой. У вас направление ко мне. Почему не являемся?»

«Не понял. Кто к кому не является? Вы ко мне или я к вам?»

«А вы сомневаетесь, идти не идти? Как видим, само ваше поведение однозначно. Идти! Да не идти, а бежать! И чем скорей, тем лучше! Вы направление читали? Чёрным же по белому: «Необходима консультация и лечение психотерапевта»!

«А разве я нуждаюсь в лечении психиатра? Я пока нормальный….»

«Хэх! Все люди нормальные. Только одни стоят на учёте, а другие – нет».

«Значит, берёте на учёт, ставите на свой баланс? Я так понимаю… Вступительная лекция ваша. А лечение уже Пети Кащенки?[44]»

«На месте решим».

«Ну и решайте. Без меня. У вас какие-то дела с моей поликлиникой… Зачем я вам третий лишний?»

«Опять вы упорно подтверждаете, что вам с нами как можно быстрей нужно встретиться. Или вы хотите, чтоб вас силой доставили к врачу? Что вы ломаетесь, как та гордая девуля! Миром не отдамся, бери только силой!»

«Сексу не прикажешь. Увы, не я сказал».

«Будет вам сила. И прикажем. Не сорвётся!»

Минут через десять звонок уже в дверь.

Глянул Менделейка в глазок – так и присел. Два бизона под потолок! В белых халатах. Скорая?

«Кто такие?» – «По вашему вызову».

«Мальчики по вызову? Я не вызывал. Тем более сразу двух. Явный перебор. Ваши фамилии!?»

«Сидоров!» – дурашливо отстёгивает один.

Второй молчит.

«А второй? Иванов? Ищете третьего? Петрова? Я не Петров!»

«Значит, будешь Петровым! С тобой только что говорили по-людски. Но ты… Или сам открывай. Или мы, извини, ломиком поцарапаем тебе дверку».

Тут Менделейка хватает топор – под случай всегда стоял за вешалкой в прихожей.

У дверного глазка стучит костью пальца по топору:

«А я вам острым топориком без извинений развалю причёски».

Тут один толкает второго вниз по ступенькам. Дуй в машину за ломом!