Ваш муж мертв

Вселенная услышала ее молитвы! Но тут Скарлет почувствовала запах пота.

– Будь хорошей девочкой, – прошептал мужчина. – А то расскажу жене о чипсах и шоколадках, которые вы прячете под кроватью. Думаешь, я не знаю об этом? Если я тебя выдам, загремишь в тюрьму, так же, как твоя мать. И потом никогда уже оттуда не выйдешь.

* * *

– Что с тобой такое? – спросила миссис Уолтерс, ставя на стол холодные тосты для завтрака. – Ты что – язык проглотила?

– Может, она потеряла голос, – сказал один из мальчишек, собирая остатки с блюда. – Сегодня возле туалета молчала как рыба. Просто сделала лужу на полу, пока ждала.

Все засмеялись.

– Отвратительно. Чем быстрее тебя заберут из моего дома, тем лучше. Верно, дорогой?

Скарлет подняла взгляд на мистера У. Обычно он не сидел с ними за завтраком. Однако в этот момент его блестящие черные глазки пристально смотрели на нее. Сверлили ее насквозь.

– Подставьте ей кто-нибудь тарелку! – взвизгнула миссис У. – Ее тошнит. Ну вот, прямо на пол! А ну проваливайте все. Сейчас же. В школу. И ты иди. Там приведешь себя в порядок.

* * *

Когда Скарлет вернулась из школы, на кухне у миссис У. ее ждала Камилла.

– Через несколько дней мы поселим тебя в другую семью, детка. И у тебя теперь будут некоторые ограничения. Тебе запрещено ходить в торговые центры с другими детьми. Впрочем, твоя новая приемная семья живет в центральной части страны. Там не так много магазинов. Зато чудесные поля и луга. И, конечно, тебе придется пойти там в новую школу.

А что насчет мамы? Скарлет хотела задать этот вопрос, но слова не шли у нее с языка. Она как будто онемела с того момента, когда дверь в ее спальню неожиданно отворилась. Днем в школе она даже получила «черную отметку» за отказ отвечать на уроке.

– И я должна сказать тебе еще кое-что, Скарлет. Понимаешь, твоя мама совершила очень плохой поступок. Это связано с наркотиками. Никогда не принимай их, когда станешь старше, Скарлет. Они разрушают жизни людей. Мне доводилось видеть это много-много раз.

Камилла умолкла, а когда снова заговорила, голос ее звучал как-то странно.

– Там, на новом месте, тобой будет заниматься другой социальный работник. Надеюсь, в ближайшее время все утрясется, и ты сможешь снова видеться с мамой. Но пока ей запрещены свидания, из-за того, что она заставила тебя принести наркотик. Если она снова попросит тебя об этом, ты должна сказать «нет». Поняла?

Скарлет кивнула.

– Она просила передать тебе вот это. Сказала, что она тебе всегда очень нравилась.

Это была детская фотография мамы в месте под названием Вейлз, с двумя взрослыми и маленькой собачкой. Фото, которое она всегда носила с собой в сумке.

– В тюрьме заключенным разрешают оставлять у себя некоторые личные вещи. Твоя мама получила специальное разрешение, чтобы передать тебе эту фотографию, – она подумала, что это, возможно, будет тебя хоть немного утешать.

Скарлет прижала фотографию к своей щеке, представляя, что мама находится сейчас здесь. Рядом с ней. Будто все теперь снова так, как прежде.

Глава 17 Вики

Очнувшись, я чувствую, что меня продолжает одолевать сон. Я никогда не принимала наркотики, но мне кажется, что нечто подобное происходит с людьми после того, как они примут дозу.

– Вики? С вами все в порядке?

Это кто-то в черном. Когда картинка перед моими глазами медленно проясняется, я вижу, что это та самая женщина-сержант. Она стоит на коленях, склонившись надо мной.

– Пить, – произношу я и затем, смутно опасаясь, что моя просьба может показаться недостаточно вежливой, добавляю: – Пожалуйста.

У меня ноют запястья. В этот момент я понимаю, что на них надеты наручники.

– Снимите это! – Я начинаю яростно трясти руками, и холодный металл впивается в мою кожу до костей. Мой голос переходит на отчаянный крик: – Я сказала, снимите это!

На лице женщины появляется сочувствие, которого я прежде не замечала.

– Боюсь, мы не можем этого сделать. До тех пор, пока не приедем в участок. Вы в состоянии уже ехать с нами?

Деваться некуда. Пошатываясь, я поднимаюсь на ноги. Женщина-сержант поддерживает меня под руку, чтобы помочь.

– Вам могут оказать медицинскую помощь у нас, – почти извиняющимся тоном добавляет она. – Если только вы не хотите, чтобы мы вызвали «Скорую».

– Они все равно ничем не могли бы мне помочь.

– Почему? – встревает инспектор. – Потому что вы сейчас симулировали перед нами припадок?

– Да как вы смеете? А, так значит, вот почему вы до сих пор не вызвали «Скорую»?

По мелькнувшему в его глазах выражению я понимаю, что моя догадка верна.

– Я могу пожаловаться на вас за это, – добавляю я.

Видно, что инспектора явно обеспокоило мое заявление. Я полна решимости выполнить свою угрозу. Впрочем, он далеко не единственный, кто реагирует подобным образом. Дэвид тоже не проявлял достаточно понимания. Эпилепсию вряд ли можно вылечить – сказал мне один из докторов, – но с ней можно научиться жить. Однако это не всегда могут понять твои родные и близкие. Или твои враги.

Я обращаюсь к женщине-сержанту:

– Вы не могли бы еще принести мои таблетки? Они лежат в верхнем шкафчике на кухне.