Василеостровский чемодан

Что же стало происходить в голове нашего героя, нашего пожизненного пешехода при виде ключика? Образ этого символа проникновения за всяческие пределы ближних и дальних пространств почти воплотился и прямо-таки схватил за руку и принялся уводить Босикомшина в сложные сплетения предполагаемых событий. Понятно, это ключ от его квартиры. Там его бумаги. Бумаги с описанием инструмента. Всех частей. Преобразователь. Это звёздная энергия в чемодане. Орган. И звёздная музыка. Забрать. Чудесный эпизод. Что с героем сейчас происходит? Куда сопровождают его случайно подвернувшиеся тут бестелесные крылатые существа? Что ему делать? Естественно. Что же ещё должно предпринять, как не выследить профессора, подглядеть, где он живёт, а там… Та первая мысль, посетившая вечного пешехода тогда, у Кунсткамеры, ещё не ведая о способностях чемодана, на сей момент поглотила остальные живущие в нём соображения и воспламенилась единым желанием: овладеть. Всё. Ждём, когда маг выйдет из дверей музыкальной школы.

Теперь предстояло передвигаться так, дабы не только не сталкиваться с профессором, но и вовсе не попадаться ему на глаза. Раньше случай водил их навстречу друг другу. Что же произойдёт в решительный час? Как поступит неведомая участь? Босикомшин снял, наконец, ключ с гвоздика, спрятал его в кармане пальто, и ласково уложил доску возле гранитной стены берега. «Попозже подберём». Потом он чуть-чуть прошёл вдоль каменной вертикали, подпирающей верхнюю набережную, и поднялся по ступенькам лестницы до уровня, с которого видны фасады домов до низа. Там, за гранитным столбиком ограды он ждал, когда профессор покажется на той, противоположной стороне набережной, выйдя из дверей детской музыкальной школы. Ждал недолго. В момент появления профессора в створе его взгляда, преследователь даже вздрогнул. Потом, ещё немого повременив, когда тот пройдёт подальше вперёд, он вышел из засады на лестнице и двинулся параллельным курсом, чуть приотставая, подобно тому, как делал сначала Александринский ангел, а затем Румянцевский орёл. И когда преследуемый свернул на Одиннадцатую линию, шпик перешёл на Десятую. Здесь хорошо следить. Деревьев много. Можно частично спрятаться за стволом, в случае чего. Несколько раз преследователь инстинктивно так и делал, на миг предполагая, будто профессор оглянется и заметит его. Но тот уже пропал в парадной. Всё. Номер дома запомнили. Дело за квартирой. Хорошо, но потом. Квартир немного, штук десять-двенадцать. При желании ничего не стоит прощупать ключом все замки во всех дверях. Заветной дверью станет именно та, чей замок сойдётся с ключом. Лучше заниматься сыском потихоньку ночами. Но торопиться не будем. А когда найдём нужную дверь, тогда и сообразим, поищем способ овладеть бумагами. Заходить надо будет уже днём. Это просто. Если дверь захлопнута на одну только щеколду, очевидно, дома кто-то есть. А если заперта на два оборота – покинута квартира, и надолго. Верное дело. Но лучше – подкараулить. Выждать, когда жильцы уйдут, и заходить. Ключ один, значит, квартира не коммунальная. В общем, работа впереди большая, но доподлинно продуктивная. Приёмчик отработается сам собой.

Между тем, профессор Предтеченский вновь выскочил из парадной, вспомнив, что ключа от квартиры не имеет, и потому не сможет в неё попасть даже при помощи смекалистого соседа. Он поджал плечи, сунул руки в карманы, и, возводя очи к небу, промолвил: «Придётся временно побыть бомжом». И побрёл он, в поисках уличного счастья, опуская очи долу. И не заметил человека, вобравшего голову в плечи, и с предвкушением караулившего вполне очевидного счастья. Тот стоял поодаль, полупрячась за деревом, и жадно глядел на деревянные створки дверей парадной, выделанных в изящном стиле модерн, однако сильно подпорченных густыми слоями грязно-коричневой краски. «Можно сходить на разведку», – подумал он и, выждав, когда хозяин его преступной цели окажется на достаточном расстоянии, вошёл внутрь, на пару секунд задержавшись в щели между створками и похлопывая их по слоёной красочной поверхности, местами порядком облупившейся.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА 1