Василеостровский чемодан

Командир танка в запасе, на котором отлично сидело тщательно выглаженное галифе и свежевыстиранная тельняшка без рукавов, по обыкновению, выносил мусор. На кнопку лифта решил не нажимать и попробовал уподобиться профессору по части предпочтения пешей ходьбы, притом развил ускорение значительнее, чем тот, отдав ногам полную свободу. Он вроде бы струился телом по ступенькам лестницы, быстро и виртуозно перебирая ступнями ног и скользя одной рукой по перилам. В другой руке, заметно оттянутой от туловища, он держал ведро, забитое мусором. Так, мчась вниз и бурча себе под нос песенку про зелёного кузнечика, на предпоследней площадке, в вираже он столкнулся лоб в лоб с Босикомшиным. Ведро занесло, и, резко затормозивший сосед профессора инерционным образом невольно обнял разведчика за талию тою рукой, что удерживала чуть ли не улетевшее ведро. И половина мусора беспрепятственно просыпалась. Часть его попадало на мозаичную лестничную площадку, прибавив ей пестроты, а часть залетела в заранее оттопыренный объёмистый карман пальтишка Босикомшина, где лежал приготовленный ключ от замка профессорской квартиры.

– Ой, – прости, браток, – округлив глаза, сказал командир танка и обнял Босикомшина второй рукой.

Потом он отпрянул от незнакомца, поставил ведро на пол и стал вытаскивать мусор из его кармана.

– Это же надо, как я тебя завалил помоями.

Босикомшин пытался остановить искупительный порыв профессорского соседа, хватая его за руку, будто вора, шарящую в кармане. Однако тот ловко отбивался и продолжал профессиональной хваткой вытаскивать оттуда мусор и складывать его в ведро. Тут и ключик, зацепившийся за очередной кусок бумажного обрезка, обрёл себе новое место. Босикомшин такого перемещения не заметил: он больше следил за рукой. Наконец, он легонько и не больно шлёпнул по запястью командира танка, и тот успокоился.

– Ладненько, – сказал бывший командир и принялся собирать то, что просыпалось ниже кармана Босикомшина, то есть на пол, украшенный мозаикой, и далее, несколькими ступеньками вниз.

Босикомшин, получив независимость, развернулся и, незаметно обойдя на ступеньке озабоченного местного жителя сзади, отправился обратно вниз, чтоб выбраться на улицу. Перед выходом из парадной, сунув по пути руку в карман и поводив ею по днищу и по углам, не случилось там соприкоснуться в просторном вместилище с привычным холодом остывшего металла, золотистого, матового. Зато сердце оледенело от неожиданности. «Что же теперь делать? Этот тип, конечно же, вынул ключ вместе с помоями, – решил про себя наш первый герой и приостановился, – надо же, хлопоты прямо-таки одолевают меня отовсюду, заставляют ходить и ходить; придётся теперь и неловкого кавалериста-десантника тоже выслеживать».

Тем временем, человек с мусорным ведром, вовсе не погонщик лошади, а настоящий командир танковой брони, вышел в чёрную дверь и оказался во дворе, который был двойным, да к тому же проходным, и трусцой направился к помойке, что расположилась за соседней аркой, во втором дворе, ближе к следующей улице. Там, возле мусорного контейнера как раз дежурило двое бомжей с мешками. Мало ли кто выбросит что полезное. Один был с редкой седой растительностью на толстых щеках, похожий на китайца, другой, – ровно обросший благородной бородой, выдававшей в нём бывшего аристократа.

ГЛАВА 2

«А может быть, это просто не-судьба, и нечего мне гоняться за таинственным ключиком, открывающим заветное счастье», – продолжал философствовать Босикомшин. Он стоял, немного согнув колени и спиной прислоняясь к холодной печи вестибюля парадной. Та сохранила только название «печь», а топилась последний раз много десятков лет назад, и была уже лишь украшением интерьера. Пешеход вытаскивал из кармана остатки отбросов командира танка, складывая их в одну руку, и вертел глазами вокруг себя, не зная, куда это выбросить (устье печи было заложено кирпичом). Из помещения уходить особо не хотелось: ни ради поиска мусорного бачка с выброшенным туда профессорским ключиком, ни ради вообще чего-нибудь. «Должно быть, прав маг-музыкант, говоря, что все изобретения приносят беду и более ничего», – праздно перемещающийся по пространствам обычный горожанин пытался убедить себя чужой мыслью, а заодно и потратить бесполезное время. Но не убеждал его столь слишком лёгкий вывод. И время скоро не тратилось. И чувствовал он себя какой-то неподвижной взвесью неизвестного вещества.

Далее в голове у него, как и в кармане, откуда он вынул всё, даже нужные бумажки с номерами телефонов случайных знакомых, оставалась одна пустота.

– Может быть, может быть, – по обыкновению повторил он вслух ни для кого совершенно ничего не значащие слова, и также совершенно безотчётно для себя дрогнул, развернулся, изменив прежний маршрут, как и ранее на лестничной площадке. И вышел через чёрный ход во двор.