Василеостровский чемодан

Дальше, казалось бы, отчётливо представились ему действия по стяжательству справедливости. Вот вещдоки, вон – где-то недалеко преступник. Невидно его. Но стоит, небось, недалеко, выглядывает из-за угла, выжидает момента, когда все уйдут, чтобы вернуться в поганый бобровый тайник и продолжить любимую преступную деятельность. Например, продать это иностранной разведке. Конечно. А кому же ещё? Не «Пушкинскому дому» же. Наверняка, у него есть связь с МИ-6 или Моссадом, если он так упорно охотился за кладом профессора. Был, небось, приставлен. Внедрён. И вид у него такой незаметный. Средний. Вон и консульство иностранной державы ближайшее имеется. Возможно, как раз он уже сидит в нём и договаривается о передаче материалов. И ведь место это, – очень уж напоминает явку. Схрон. Да, да, да. Надо быстро сбегать за другой, сухопутной милицией, да устроить засаду… Нет, не поймут, сочтут за сумасшедшего… Своих сослуживцев бы срочно отыскать…

Казалось бы, военный человек мысленно уже связал единую цепочку будущих событий, и дело, вроде бы, с концом. И удовлетворение. Однако совершенно иное сиюминутное решение пришло в голову командира танка, спонтанно, и без каких бы то ни было обоснований…

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

ГЛАВА 1

Со стороны звёзд надвигалась чёрная завеса. Мало кто обратил внимание на столь странное действие. Завеса в нашем небе – явление нередкое. Одних только облаков – с полземли.

Звёзды, одна за другой, затемнялись, будто их, как водится в городах, по утрам гасил аккуратный и добросовестный фонарщик. Не говоря уж о Млечном Пути. Тот уже перестал быть видимым даже для самых зорких глаз. Это если бы случилась теперь ночь, и если бы мы случайно задрали голову вверх. Бывает, что звёзды гаснут всего-навсего из-за наступления утра. А, надо сказать, сейчас вовсе не утро. Даже вечер ещё не вступил в победную схватку со днём, хотя солнце и многое другое, ему сопутствующее, уже довольно заметно склонилось к западу. Одним словом, день ещё имел возможность устоять, и он этим воспользовался в полную силу, сияя над всей линией горизонта. Иначе говоря, попросту не позволял человеку видеть звёзды, к тому же беспричинно вдруг начинающие гаснуть. Так-то оно так. Однако мы теперь знаем, что нарочным образом бывают звёзды ощутимы и во время дня – во всей красе спектральных классов. И товарищ Босикомшин с удовольствием нам это подтвердит. Он, как известно, чуток раньше слушал даже звёздную музыку, слушал, по-настоящему, хотя и не различал те звёзды зрительно. Просто, среди солнечного света, рассеянного в толще воздуха, они всяко растеривают прежний вид. Их дневное сверкание, доходящее до воздуха земли, сливается с рассеянным повсюду солнечным светом и никем не замечается. Но присутствие звёзд на небе никто не отменяет. И истечения их света, кстати, тоже никто не сводит со счетов. Поэтому они полнозвучно сияют не обнаруживаемыми световыми точками. Скрытно сияют. Многие знают это со школьной скамьи, и мы о том заведомо напоминали, добавив, от себя, что звёздное сияние всего-навсего добавляет солнечному свету особый, мало кому известный и мало кем замечаемый тон. Подобно букету экзотической приправы, оно привносит ему тонкого аромата, и преобразует содержимое небесной чаши в профессионально завершённые световые разносолы. И сам этот, вроде бы слабый с виду звёздный свет, подобно привычному для нас мощному излучению солнечному, рассеивается в воздушном куполе, занимая всю поверхность. Ему удаётся предъявить себя почти незаметным мерцанием всего неба. Вот если взять, да попробовать хорошенько вглядеться в ясную голубизну, без труда удастся там заметить почти неуловимое общее небесное мерцание. Особенно удачно такое видение происходит по утрам перед восходом солнца. Бледный купол пребывает в эту пору как раз в трепетном состоянии обновления…