Василий Гроссман в зеркале литературных интриг

Аналогия в истории русской литературы XIX века сама собою подразумевалась. Это, конечно, гениальный Некрасов и легендарный, при нем ставший оппозиционным журнал «Современник».

Репутация Гроссмана к 1986 году тоже сформировалась. Автор буквально арестованного романа считался писателем-нонконформистом.

Ясно, что «литературный генерал», сталинский функционер Симонов должен был унизить писателя-нонконформиста непомерно долгим ожиданием решения, после чего отвергнуть роман безоговорочно. А прийти на помощь Гроссману, конечно же, полагалось будущему мученику русской литературы – Твардовскому. Вот он, согласно Липкину, проявил уступчивость, добился компромисса.

На самом деле компромисса не было. Гроссман заставил Твардовского отступить. В шахматной терминологии – сыграл на обострение. Однако интрига только начиналась.

Административная тактика

Если мемуарам Липкина верить, Твардовский не с Гроссманом конфликтовал, а противостоял его врагам. Для этого добился поддержки Фадеева и «держался молодцом, был непоколебим, упорен».

Согласно же дневнику, Твардовский препятствовал, а роман проходил цензуру. Как военная эпопея – в Генеральном штабе. 6 апреля оттуда поступил отзыв, содержавший «ряд частных замечаний».

Это означало одобрение в целом. Что неудивительно: военные главы уже были частично опубликованы.

Решение печатать роман с пятого номера 1950 года принято редколлегией 24 апреля. Четыре дня спустя получена верстка. На следующий день Гроссман отметил в дневнике: «По доносу Бубеннова печатание приостановлено. Экстрен [нное] заседание Секретариата».

Бубеннов обратился в ЦК партии. Разумеется, по согласованию с агитпроповскими функционерами. И Секретариату ССП надлежало срочно принять какие-то меры.

Агитпроп тогда возглавлял М. А. Суслов. Трудно судить, был ли он антисемитом, зато известно, что непосредственно занимался организацией кампании «борьбы с безродными космополитами».

Но и Фадеев еще с довоенных лет введен в ЦК партии. Бубеннов об этом, конечно, знал. Только неизвестно, догадывался ли, что генсек ССП лоббирует гроссмановский роман. Особой роли такое обстоятельство и не играло: Суслов – не менее влиятельный покровитель.

В Секретариате ССП о бубенновском доносе узнали сразу. А когда получили официальное извещение, Фадеев уже добился поддержки. Это закономерно – сталинскую задачу решал. В дневнике Гроссман констатировал: «Предложено отложить печатание на 2 месяца. Отредактировать роман полностью, сдать на согласование в ЦК, сверстав все части книги».

Интрига продолжалась. Руководство ССП проводило заседания, а Гроссман записал в дневнике: «4 мая. Говорил с Сурковым. Он подтвердил, что на секретариате Твард[овский] и Тарасенк[ов] были за роман».

Автор романа меж тем заканчивал очередную редактуру. Но 31 мая ему позвонил генерал А. И. Родимцев, давний знакомый, один из героев Сталинградской битвы. Новость была тревожной. Готовился очередной этап дискредитации книги.

Вел подготовку лично Суслов. По словам Родимцева, «посоветовал ему ознакомиться с романом и написать об этом в ЦК».

Пренебречь «советом» функционера такого ранга не мог и генерал. Но судя по тому, что противники романа не использовали отзыв, был он вполне положительным.

20 июля верстка передана Суслову. Надлежало ждать результатов. 1 августа Гроссман записал в дневнике, что завтра исполнится год, как роман сдан в «Новый мир». А из редакции по-прежнему сообщали, что новостей нет.

Лишь 14 августа стало известно: Суслов передал рукопись на рецензирование в самое авторитетное научно-исследовательское учреждение при ЦК партии – Институт Маркса, Энгельса, Ленина. Обычно там не спешили принимать ответственность.

Но у Фадеева в ИМЭЛ тоже связи имелись. Заключение было составлено и, как отметил Гроссман, «вполне положительное».

Агитпроповский ответ ждать пришлось недолго. Роман был передан в Президиум ЦК партии – Маленкову.

6 октября Секретариат ССП обсуждал новый вариант совместно с редколлегией «Нового мира». По словам Гроссмана, победа была полной: «Фадеев целиком и безоговорочно поддержал меня. Редколлегия целиком – за. Бубеннов целиком – за. Роман одобрен. Решено послать в ЦК письмо с просьбой ускорить чтение либо разрешить взять на себя ответственность секретариату на публикацию романа».

Бубеннов, понятно, лавировал. До поры избегал открытой конфронтации с генсеком ССП. Ну а Фадеев – применительно к роману Гроссмана – вновь оспорил право Агитпропа на негласные запреты. Это была дерзость. Но – извинительная, акцентировавшая важность проекта.

8 октября Фадеев сообщил Гроссману, что письмо отправлено в ЦК партии. Ждали ответ.