Василий Шукшин. Земной праведник

Шукшин снова возвращается к сценарию «Я пришел дать вам волю», готовит его к публикации, одновременно правит роман, пишет новые рассказы. В 1970 году, в издательстве «Советская Россия» выходит четвертая книга рассказов Шукшина «Земляки» – славная такая, в матерчатом переплете с серебряным тиснением и графическим рисунком и с виду совсем уж не маленькая. Пишущему человеку знакомо это чувство разочарования: пишешь, пишешь, утопаешь в кипах бумаг, а из набора выходит тоненькая книжечка. Шукшин не раз с горечью говорил: мало им написано, мало, всего каких-нибудь пятьдесят печатных листов – разве это серьезно? Но новая книжка рассказов позволила уже говорить о писательской манере, о каких-то закономерностях шукшинского творчества. Вот тут-то окажется – его и припечатали словом «деревенщик». Шукшин не раз обоснованно возражал против такой оценки его творчества. Еще в молодые годы он горячо спорил с товарищами, говорившими, что он хочет въехать в искусство на крестьянской телеге: «Любимый мой Сергей Есенин тоже из крестьян, тоже „от сохи“, но он поэт далеко не крестьянский, а общенародный, потому что, играя на своей березовой лире, сумел затронуть ее звуками душу каждого – от самого простого мужика до суперинтеллигента. А удалось ему добиться этого потому, что лира его издавала звуки вечной общечеловеческой правды. Скажу откровенно, мне не важно, от крестьянской телеги или от заводского станка шагает литератор – важно, чтобы он шагал от большой жизненной правды, понятной и нужной всем и в то же время я желаю каждому литератору заиметь на земле свое Константиново, свою Вешенскую, свою Тарусу или хотя бы… Сростки»[19].

Сказано исчерпывающе. Можно сказать, смолоду проявлял Шукшин зрелость мышления. У него был врожденный ум, без которого талант легковесен точно перышко. Талантливых людей в России много, но ум и талант в единстве достаются человеку не часто. «Ум как свинец в бабках», – сказал однажды Шукшин, любивший эту старинную русскую игру. – «Не зальешь – и не пробьешь». Поистине семи пядей во лбу надо было, чтобы провести через все пороги сценарий «Я пришел дать вам волю» – добиться утверждения сценария в плане Киностудии имени М. Горького, определить места съемок, подобрать всех сотрудников съемочной группы и почти всех исполнителей главных ролей и даже получить разрешение на постановку от Госкино СССР – но с уменьшением затрат. Шукшин на это не согласился. А между тем в оппозицию к сценарию по идейным мотивам встал ряд членов художественного совета и картину закрыли. И опять-таки сколько надо было ума и воли, чтобы выстоять, пережить крушение своих надежд. Когда-то, в былые времена, он мог «уйти в отрыв», «залечь на дно» – теперь он был другим человеком и глушил тоску работой – готовился к постановке фильма «Печки-лавочки», писал рассказы, обдумывал статью «От прозы к фильму». Были ли причины для тоски? А это как посмотреть: с одной стороны, у него прочное положение, интересная работа, хорошая семья; а с другой – как режиссер и писатель он еще, в сущности, не открыт своим народом. Все надежды выйти к широчайшей аудитории он связывал со Степаном Разиным.

Все изменилось в одночасье – точно какая-то невидимая сильная рука вывела его из тени на свет. В 1971 году на него обрушились две больших награды. За исполнение роли Василия Черныха в фильме С. Герасимова «У озера» ему наряду с создателями фильма была присуждена Государственная премия СССР. И тут же «за выдающиеся заслуги в области киноискусства» он был награжден правительственной наградой – орденом Трудового Красного знамени. И сразу же его имя замелькало в печати, а лицо в кинохронике. Посыпались приглашения на фестивали и приемы. Шукшин был просто ошеломлен: премия – ладно, она коллективная, но – орден! Что он такого сделал? Какие выдающиеся заслуги? Снял, издал три маленьких книжечки рассказов и один неоконченный роман, снял три скромных фильма… Да, конечно, работал много. Но ведь все работают – и куда тяжелее. Так уж сразу и – выдающиеся заслуги… Утешительный приз! Конечно, от наград не отказываются, но и прыгать от радости не с чего. Действительно, еще не завершен фильм «Печки-лавочки», не снята «Калина красная», не вышел роман «Я пришел дать вам волю». Все было еще впереди, а награды были даны словно бы авансом – с чего бы это вдруг такие авансы? Шукшин понимал, что в творческой среде они вызовут кривотолки и зависть. Зато произведут впечатление на чиновников, от которых зависит его работа. Так оно и вышло.