Василий Темный

Новгородская летопись добавляет некоторые подробности. Узнав о нападении шведов, новгородцы под началом Лугвения стали собираться в поход. На сборы потребовалось всего три дня — «толко за три дни по сеи вести» (13, 402). Безусловно, это была заслуга Лугвения. Его же заслугой были и минимальные потери новгородцев при штурме Выборга: погиб всего один человек, некий Павел с Нутной улицы (13, 403). Очевидно, Лугвений здраво оценил силу главной крепости и не стал гнать своих воинов на бессмысленную гибель.

Штурм Выборга состоялся 26 марта 1411 года, на Собор Архангела Гавриила и на следующий день после Благовещения. Два года спустя новгородцы, участники похода на Выборг, поставили каменную церковь во имя Архангела Гавриила и освятили её в тот самый день — 26 марта (13, 404).

Общий успех и богатые трофеи шведского похода высоко подняли престиж Лугвения в Новгороде. Новгородцы были довольны им. Время способствовало Ольгердовичу. Великий князь Василий I временно отошёл от новгородских дел и погрузился в ордынские проблемы. В 1412 году он «ходил в Орду к царю Седи-Салтану, Токтамышеву сыну» (29, 161). Воспользовавшись временной отстранённостью Москвы, объединившиеся в борьбе с Орденом Витовт и Ягайло усилили натиск на Новгород. Поводом, как мы уже знаем, стал отказ новгородцев от участия в большой войне с Орденом в 1410—1411 годах, венцом которой стала Грюнвальдская битва. Теперь для новгородцев настало время расплачиваться за свою уклончивость. 2 января 1412 года в Новгород прибыли послы. «А король Ягайло и Витовт и Лугвен въскинуша грамоты възметныи к Новугороду» (13, 403). Этим жестом триумвиры фактически объявили Новгороду войну. Примечательно, что имя Лугвения стоит в одном ряду с именами Ягайло и Витовтом.

В ходе начавшихся переговоров Лугвений понял, что дело идёт к войне Ягайло и Витовта с Новгородом. Не желая воевать против своих литовских братьев и сородичей, он «сложил целование к Новгороду» (29, 161), объявив, что он со своими старшими братьями королём Ягайло и Витовтом «один человек» (13, 404).

Последовали новые переговоры, в результате которых смоленский князь-изгнанник Фёдор Юрьевич (укрывавшийся в Новгороде) объявил, что не желает быть виновником нападения Витовта и поэтому покидает город и уезжает к немцам в Ливонию. Это заявление смягчило обстановку. Войны удалось избежать. А год спустя, в 1414 году, Витовт «пожаловал» новгородцев, восстановив с ними мирные отношения. При этом Новгороду удалось сохранить мир и с немецким Орденом. Судя по всему, Лугвений сыграл немалую роль в мирном исходе литовско-новгородской тяжбы.

Вероятно, «странствующий рыцарь» князь Лугвений ещё не раз блистал своим умом и воинским талантом. Но годы брали своё. В 1421 году митрополит Фотий, объезжая литовские епархии, посетил Лугвения в Мстиславле (28, 59). Под стенами этого города Лугвений с братьями в 1404 году разгромил войско смольнян. Очевидно, за это он получил в дар (в кормление?) от Витовта второй по значению город Смоленской земли. Важное стратегическое значение Мстиславля — на полпути между Смоленском и Брянском, на границе Литвы с Россией — требовало пребывания здесь сильного воеводы.

Последнее известие о Лугвении лаконично. В июне 1431 года он утверждал договор с крестоносцами. Полагают, что умер он «между июнем и сентябрём 1431 года» (93, 209).

Лугвений избегал участвовать в войне с Москвой. По первой жене он имел там много свойственников. Закономерно, что его потомки перешли на московскую службу и сделали там блестящую карьеру под именем князей Мстиславских. Вот что сообщают об этом родословные книги:

«Князь Семён Ольгердович Лугвень оставил двух сыновей: Ярослава и Юрия Семёновичей. Юрий Семёнович имел сына Ивана Юрьевича, одна дочь которого Ульяна Ивановна вступила в брак с князем Михаилом Ивановичем Ижеславским (Изяславским), которому передала право на владение княжеством Мстиславским. От этого брака родились: сын Фёдор Михайлович Мстиславский, переселившийся в Москву (в июле 1526 г.), и дочь Настасья Михайловна — за князем Степаном Семёновичем Збаражским.