Вацлав Нижинский. Новатор и любовник

«Все наши парижские друзья только и говорят, что о „Послеполуденном отдыхе фавна“, которого с нетерпением ждут. Работа над декорациями продвигается успешно. Бакст».

Тем временем в репертуаре снова появился «Петрушка», и 18 апреля Бронислава Нижинская исполнила карсавинскую роль Балерины. 2 мая за ним должна была следовать «Жар-птица» с вернувшейся на три последние постановки сезона Карсавиной. Дягилев планировал 27 марта съездить в Париж, чтобы посмотреть один из концертов Трухановой, начавшихся 22-го, но отложил поездку. Подобно Рубинштейн, она опередила Дягилева и стала успешно сотрудничать с французскими композиторами. В прошлом году Рубинштейн поставила «Св. Себастьяна» Дебюсси, теперь же Труханова танцевала или, скорее, позировала под «Vaises nobles et sentimentales»[234] Равеля (получившие название «Adelaide on le langage des fleurs»[235], под «Иштар» Энди, «Пери» Дюка, которую Дягилев не сумел поставить в 1911 году, и «La Tragedie de Salome»[236] Флорана Шмидта, которую он поставит для Карсавиной в будущем году. Кальвокоресси, сотрудничавший с «Комедия иллюстрэ», весьма деликатно описал полноватую Труханову, уступающую первое место музыке. Ее движения, по его словам, выглядели не слишком безобразными.

Элеонора Нижинская наслаждалась пребыванием на Средиземном море, проводя много времени с семьей Чекетти (она хорошо знала маэстро, так как он был балетмейстером в Варшаве) и с новым секретарем Дягилева поляком Трубецким, мужем Софьи Пфланц. Однажды Вацлав отвез ее на распродажу товаров в Ниццу, откуда она привезла несколько шелковых платьев и вышедших из моды шляпок с перьями, по поводу которых сын тактично воздержался от комментариев. Однако, вспоминая злоключения собственной юности, она не одобряла полную бесконечных гастролей жизнь Вацлава, считая, что он был бы более надежно устроен, если бы продолжал работать в Мариинском театре.

Труппа выехала из Монте-Карло в Париж 6 мая*[237], артистов провожал Безобразов в белом костюме. Больше им не суждено было увидеться с ним — вскоре он умер от диабета в Монте-Карло. Он стал третьим из группы друзей Дягилева, входивших в «комитет», который планировал первый балетный сезон в 1909 году, кто ушел из жизни вслед за Боткиным и Серовым.

Но Светлов по-прежнему помогал Дягилеву управлять труппой, в текущем году должен был выйти красивый том его эссе одновременно в Петербурге и Париже (на французский их перевел Кальвокоресси). Обложка Лансере и декоративное оформление Бакста превратили книгу в своего рода мост между «Миром искусства» и 1912 годом, ее великолепные иллюстрации, многие из них цветные, стали убедительным доказательством возрастающей роли балета среди визуальных искусств на Западе. Там были помещены эскизы декораций и костюмов Бакста, Бенуа, Рериха, Головина, Коровина и портреты этих художников, а также Дягилева и Фокина работы Серова и Кустодиева или друг друга, фотографии основных танцоров, а кроме того, отражены впечатления от балетов «Жар-птица» и «Шехеразада» Р. Лелонга и рисунки Детома и Поля Ириба, изображающие Нижинского. Книга называлась «Le Ballet contemporain» ^[238].

В третий раз русские открыли сезон в Шатле (это был их пятый сезон балета, если считать несколько представлений в Опере зимой 1911 года, но Дягилев объявил его как «septieme saison russe»[239]).

Нижинский и Габриэль Астрюк.

Карикатура Сема

Читая объявление Астрюка о Русском сезоне, помещенное в «Комедья иллюстрэ», любопытно отметить, что во всем репертуаре, состоявшем из шестнадцати балетов, разделенных на четыре программы с одним новым произведением в каждой, только один балет можно было бы назвать классическим — это «Призрак розы». По сравнению с 1909 годом реформы Фокина настолько изменили характер Русского балета, что теперь спектакли отличались скорее местным колоритом — греческим, русским или восточным, — чем виртуозностью. Единственная балерина (за двумя небольшими исключениями), которой приходилось вставать во время парижского сезона, была Карсавина в «Призраке розы», «Жар-птице» и «Петрушке». Два исключения составляли Нижинская и Шоллар в ролях уличных танцовщиц в последнем балете.

На открытии сезона 13 мая давали «Жар-птицу», «Призрак розы», «Князя Игоря» и, наконец, «Синего бога».