Вацлав Нижинский. Новатор и любовник

Одно из обязательств, которые взяла на себя Ромола для того, чтобы заработать деньги и обеспечить Вацлава и себя, — написать книгу о жизни мужа. Эту идею подсказал ей Арнольд Хаскелл, работавший у издателя Хейнемана в 1928 году. Она начала писать книгу в Америке в 1930 году при содействии Линколна Керстайна и закончила в Англии в 1932 году. Хаскелл стал тогда литературным агентом и передал книгу Голланцу. Вскоре после этого у Баланчина появилась небольшая труппа «Балле 1933», выступавшая в театре «Савой» с Тилли Лош и юной Тумановой. В гримуборной «Савоя», где в 1913 году Вацлав наслаждался операми Гилберта и Салливана в обществе Дягилева и Стравинского и где они с Ромолой видели танец Архентины в 1914 году, Ромола представила молодого Керстайна Баланчину. Керстайн с готовностью вызвался пропагандировать балет в Соединенных Штатах и пригласил Баланчина в Америку. В результате этой встречи возникла школа американского балета и несколько балетных трупп, последняя из которых, «Нью-Йорк сити балле» Баланчина, сегодня одна из лучших в мире.

Книга «Нижинский», написанная его женой Ромолой Нижинской, была опубликована в Англии Голланцем в 1933 году и в следующем году в Соединенных Штатах Саймоном и Шустером. Она производила неоднозначное впечатление. Это была живо написанная цветистая история, в которой Дягилев играл роль злодея. Ромола надеялась, что на основе ее книги можно будет создать фильм. И действительно, у Александра Корды возник замысел поставить фильм с Джоном Гилгудом в роли Нижинского, но он не осуществился.

В начале 1936 года Кира Нижинская вышла замуж за Игоря Маркевича, последнего протеже Дягилева. Церемония проходила в церкви Коронации в Будапеште. От этого брака родился сын, продолживший линию Вацлава и Ромолы.

В 1936 году Ромола опубликовала переведенный на английский язык дневник Нижинского, который она незадолго до этого обнаружила в чемодане. «Дневник Вацлава Нижинского», написанный в Сен-Морице зимой 1918/19 года, когда танцор находился на грани нормальной психики и душевной болезни, сразу же потряс мир как самый удивительный документ.

В том году Ромола услыхала, что эксперименты по лечению шизофрении в клинике Поетцла дали хорошие результаты. Она связалась с молодым австрийским специалистом, доктором Закелем, который изобрел шоковую терапию, и договорилась о встрече с ним и еще тремя выдающимися швейцарскими докторами в санатории «Крузлинген», где по-прежнему находился Вацлав. Ромола с трудом убедила официальных опекунов Вацлава, назначенных швейцарским правительством, а также сотрудников санатория дать согласие на столь новый и радикальный метод, но врачи сочли физическое состояние Нижинского удовлетворительным и решили, что стоит рискнуть. Доктор Закель сказал Ромоле, что, если все оставить по-прежнему, шансов на излечение нет, а его метод может привести к излечению или по крайней мере частичному улучшению. «Многие старые друзья Дягилева и Вацлава, — писала Ромола, — считали, что лучше оставить все как есть. Они опасались, что если он поправится, то почувствует себя несчастным». Однако она решила рискнуть и договорилась с Закелем, что он возьмется за лечение, как только освободится.

В мае 1937 года Антон Долин организовал благотворительный утренник в театре его величества в Лондоне, чтобы собрать средства в пользу Нижинского. Леди Джу льет Дафф и Диана Купер вошли в комитет. Джон Гилгуд продекламировал пролог, и прозвучало пение Мартинелли в честь Нижинского. Лифарь исполнил па-де-де «Голубой птицы» с Пруденс Хайман и «Послеполуденный отдых фавна»; Марго Фонтейн с Долиным — па-де-де из «Спящей красавицы»; Мод Ллойд выступила в «Le Bar aux Folies Bergere»[404], а Мэри Хоупер и Харолд Тернер в адажио из «Щелкунчика»; Молли Лейк, Диана Гулд, Пруденс Хайман и Кэтлин Крофтон исполнили «Падекатр» Кита Лестера; а также принимали участие Лидия Соколова и молодая ученица Долина Белита Джепсон-Тернер. Дирижировал Констант Ламберт. В конце вечера прилетевшая из Будапешта Карсавина рассказывала о Нижинском: для Долина это был «самый прекрасный момент». Когда были оплачены все расходы, для Нижиснкого осталось 2500 фунтов. Учрежденный фонд получил название Фонд Нижинского, и его друзьям предлагалось вносить туда средства на лечение танцора.