Вавилон-Берлин

Тем не менее Геннат дал свое согласие, когда Рат сообщил ему, что он намерен предпринять. Комиссар на самом деле рассчитывал увидеть во взгляде советника что-то вроде признания или в любом случае одобрение. Как и всегда: Будда, похоже, ему симпатизировал, а это в инспекции А было самым главным. Но Бём мог воспротивиться тому, что предлагал Гереон.

Правда, Геннат не освободил его от утреннего совещания. И опять этот укол, когда появилась Шарли! Но, по крайней мере, она его поприветствовала.

– Доброе утро, господин комиссар, – сказала девушка.

Совещание длилось недолго – у полиции было не так много информации для обсуждения. В основном речь шла об обобщении полученных на данный момент сведений и о трудоемкой операции по прочесыванию лесных массивов, в которой предстояло задействовать сотни полицейских. Кроме Хеннинга и Червински, Будда выделил еще несколько сотрудников, которые должны будут контролировать работу полицейских на определенных участках леса. В основном они работали парами, и в какой-то момент Рат стал опасаться (а может быть, он на это надеялся – точно он не мог это определить), что Геннат снова определит его в пару с Шарли. Но Будда решил, что он будет работать самостоятельно.

В девять часов Гереон смог, наконец, покинуть «замок». Он еще раз поехал на кладбище, чтобы перепроверить прежние показания и, может быть, получить дополнительную информацию. Прежде всего, он хотел начать со школы. Пока удалось получить лишь скудные показания коменданта и его жены, но сегодня утром эта информация может пополниться. Такого количества потенциальных свидетелей не может быть ни в одном другом здании на Хайнрих-Роллер-штрассе.

***

Когда Рат в начале десятого зашел к директору 58-й школы для мальчиков, человек триста учащихся этой школы уже заняли свои места в классах. При всем при этом комиссар мог бы и не совершать своего визита. Когда он высказал пожелание посетить все классы, окна которых выходят на кладбище, директор, у которого было красивое имя Эдельхард Функе, строго выговорил ему: это излишне! Конечно, никто ничего не мог видеть!

– Наши ученики на уроках занимаются, а не смотрят на улицу, – коротко сказал директор, а когда Гереон попытался возра-зить, этот изворотливый мужчина оборвал его контрвопросом: – Когда, вы говорите, это произошло?

– Между десятью и одиннадцатью, но, возможно, и между половиной одиннадцатого и одиннадцатью.

– Ну, вот видите! – Функе торжествовал, как будто он только что успешно вывел теорему Пифагора. Вероятно, он был учителем математики. – В это время у нас как раз вторая большая перемена, и все ученики гуляют во дворе. А он расположен сзади, так что там никто не мог ничего увидеть!

С этой фразой он вежливо выпроводил Рата за дверь. Без четверти десять Гереон снова стоял на улице. Его визит в школу занял не больше получаса, и основную часть времени он потратил на то, чтобы дождаться, когда, наконец, директор сможет его принять.

Неплохо начинается день!

Комиссар решил еще раз опросить Августа Глазера, свидетеля из дома 19. Может быть, он расскажет немного больше, чем указано в протоколе. Второй визит иногда творит чудеса, с Ратом такое уже случалось. Но на этот раз такого не произошло: Глазера не было дома.

То, что работа полицейского на девяносто процентов состоит из напрасных усилий, Гереон знал, но сегодня ему не хватало необходимого терпения. Время поджимало, он должен был двигаться вперед. Да и недосыпание не способствовало его хладнокровию.

Ну хорошо, тогда еще раз в дом номер 17, на этот раз без Шарли. К жильцам, которых они накануне не застали дома. Риттер тоже напрасно звонила вчера в дверь – так она, по крайней мере, написала в своем отчете. Рат записал фамилию того жильца, которого она не застала.

Инга Шенк была еще в домашнем халате, но тем не менее сразу пригласила его войти. Она была очень предупредительна по отношению к нему и предложила что-нибудь выпить. Кофе? Ликер? Полицейский согласился выпить чашку кофе.

Фрау Шенк повела его в гостиную, предложила сесть и вскоре появилась с подносом в руках, на котором стоял кофейник. Себе она поставила рюмку ликера.

Она налила гостю немного кофе. Совсем каплю. Рат задал свой первый вопрос, и его чашка была уже пуста.

Женщина не ответила.

– Еще кофе? – спросила она вместо этого.

Комиссар кивнул, и хозяйка снова взялась за кофейник. Подливая ему кофе, она наклонилась так низко, что ее пышный бюст едва не выпал из декольте халата. Эта процедура повторялась до тех пор, пока Рат не распознал в ней систему. Всякий раз, наливая ему кофе, Инга придвигалась к нему все ближе, щедро открывая свои красоты в декольте. Когда она, в очередной раз пытаясь налить в чашку кофе, капнула две-три капли ему на колени и начала энергично вытирать их с помощью салфетки, мужчина не выдержал. Он стремительно покинул эту гостеприимную квартиру и помчался вниз по лестнице.

На лестничной площадке второго этажа стояла та самая пожилая дама, которая накануне поразила его своей огромной армией кошек. Эльфрида Гэде. Она посмотрела на него, сияя радостной улыбкой.