Важен каждый

Новая попытка получить свободу

Прошло полгода после первого ходатайства на условно-досрочное освобождение. Подаю второе ходатайство.

Снова отказ. Судья требует письмо-согласие потерпевшей стороны. Потерпевшая сторона в моем деле — Агентство по статистике. Теперь это уже Комитет по статистике при Министерстве экономики. Кто-то не досмотрел в ходе очередных административных преобразований и понизил статус статистики, хотя мы работали над тем, чтобы, наоборот, повысить статус и независимость статистики.

— У Комитета по статистике нет ко мне претензий. Комитет ничего не должен бюджету. Бланки были получены, оплачены и использованы. Мероприятие проведено. Бюджет 2009 года закрыт. Претензий ни у кого нет.

— По решению суда есть иск.

Я уверена, что Комитет по статистике даст письмо-согласие. Но суд не хочет ждать пару недель. Звоню адвокату. Адвокат пишет запрос в Комитет. Комитет дает письмо-согласие сразу. Но до следующего суда еще полгода…

Я понимаю, что письмо Комитета не поможет. Меня никто не освободит. Никто, кроме одного человека. В нашей стране система принятия решений выстроена так, что все зависит от одного человека.

Часть 6. Свобода

Письмо дошло до адресата

2016-й год. Лето.

«Уважаемый господин Президент.

… Я работала честно и эффективно. …Я никогда не нарушала законы… В стране не было бумаги нужного количества и качества и типографии большой мощности…Я обратилась за помощью к советнику президента соседней страны по связям с бизнесом…

Мы реформировали Агентство, мы провели Перепись населения… Ни я, ни мои заместители ничего не знали о субподрядных фирмах и схемах ухода от уплаты налогов… У меня не было ни обязанности, ни юридического права контролировать движение денег после оплаты товаров и услуг…

Я прошу Вашей помощи в оправдании и освобождении».

Это практически копия письма 2009-го года. Я помню то письмо почти наизусть. В нем нет признания вины. Добавился только абзац про суды и отбытые сроки.

На этот раз, в отличие от 2009 года, письмо было передано и дошло до адресата.

Письмо имело ответ — был местный суд, после чего меня перевели в колонию-поселение. Так прошло еще полтора года.

Колония-поселение считается «заменой на более мягкое наказание». Там люди ночуют, днем работают в городе, на выходные ходят домой. Частичная свобода.

* * *

Прошло 13 лет с весны 2009 года.

Я и мои заместители на свободе.

Я прошла через десятилетие мучений — вынужденной эмиграции, тюрем, лагеря, колонии.

Дорога к справедливости еще не закончена, ни у меня, ни у моих заместителей.

Раунд Переписи-2010 давно закончился. Европейская экономическая комиссия ООН собрала итоги переписи по странам и выпустила сборник. В сборник входят цифры численности населения стран, других показателей, а также затраты стран на это мероприятие. Средняя цена бланка переписи, по данным ЕЭК ООН, составила 0,46 долларов США. Цена нашего бланка составила 0,43 доллара США.

Я перечитала репортажи с моих судов 2014 года. Там я сказала: «Прошу суд меня оправдать. Хотя в оправдании своих действий я не нуждаюсь».

Это действительно так. Подавляющее большинство осужденных хотят вернуть время назад и исправить свои ошибки и действия. Если возможность повернуть время назад была бы у меня, я бы ничего не поменяла. Я поступила бы так же.

В 2007 году мы пришли в Агентство по статистике, где требовалась модернизация по всем направлениям. Мы все сделали. Но нас посадили в тюрьму по одному только подозрению в хищении денег Переписи населения. Мы этого не совершали.

Против нас совершено преступление. Мы были лишены свободы и полностью отбыли свои сроки. Мы вчетвером — я, два моих бывших заместителя, бывший советник премьер-министра — защитник малого и среднего бизнеса — должны выплачивать в государственный бюджет иск в 560 миллионов тенге (1,6 млн долларов), которые мы не похищали, и непонятно, откуда мы их должны взять.

Я полностью поддерживаю борьбу с коррупцией. Но эта борьба не будет успешной, если предполагать, что все работники государственных органов — коррупционеры. Если сметать всех подряд по одному только подозрению. Если борьбу с коррупцией оценивать количеством посаженных государственных чиновников.

После выхода из колонии мне многие звонили, поздравляли с освобождением, сожалели, что не смогли помочь. Многие мои бывшие сотрудники ушли с государственной службы. Кто-то, наоборот, занял высокую государственную должность.

Один из них сказал мне: