Вдали от безумной толпы

На миг подняв глаза, Батшеба встретила пристальный взгляд и, не выдержав его, потупилась. Однако она успела заметить, что военный молод, строен и имеет на рукаве три шеврона.

– Вы пленница, мисс, – сухо сказал он, когда она опять потянула за подол. – Отрицать это бессмысленно. Если вы так уж спешите, я могу отрезать край вашего платья.

– Да, прошу вас! – беспомощно воскликнула Батшеба.

– В этом не будет необходимости, если вы соблаговолите немного подождать.

И драгун принялся распутывать нити, зацепившиеся за колесико шпоры. Батшеба убрала руку, но он, нечаянно или намеренно, ее коснулся. Сама не зная отчего, Батшеба взволновалась. Сержант все возился с нитками, однако разобрать их ему никак не удавалось. Когда она опять на него поглядела, он, не церемонясь, сказал:

– Благодарю вас за возможность видеть столь прекрасное лицо.

Батшеба зарделась от смущения.

– Я вовсе не имела намерения вам его показывать, – чопорно ответила она, силясь сообщить своим словам как можно более горделивости, к каковой, надо сказать, положение пленницы отнюдь не располагало.

– Ваша неучтивость вас только красит, мисс.

– Я бы хотела… Хорошо бы вы сюда не вторглись и не встретились мне!

Батшеба в который раз потянула за платье, и его оборки затрещали, как мушкеты лилипутов.

– Я, пожалуй, и вправду заслуживаю порицания, и все же откуда в прекрасной и благонравной деве такая ненависть к полу ее отца?

– Сделайте одолжение, ступайте своею дорогой.

– Прикажете тащить вас за собой, красавица? Поглядите только: отродясь я не видал этакой путаницы!

– О, да как вам не совестно! Вы нарочно еще хуже сделали, чтобы меня задержать! Нарочно!

– Что вы, как можно?! – произнес сержант.

– Нет, вы нарочно, я знаю! – гневно воскликнула Батшеба. – Я сейчас же распутаю все сама.

– Конечно, мисс, извольте, – вздохнул сержант с лукавством, какое только может выражать вздох, не переставая быть таковым. – Я признателен вам уже за то, что имел счастье видеть вашу красоту, хоть вы и швырнули мне это счастье, как собаке кость. До чего же скоротечны сладостные мгновения!

Твердо вознамерясь хранить молчание, Батшеба сжала губы и подумала, уж не высвободиться ли ей смелым рывком. Однако в таком случае она рисковала остаться без юбки, а платье, надетое ею для ужина по случаю стрижки овец, было красой и гордостью ее гардероба. Никакая женщина на месте Батшебы (которая была небоязливого десятка да к тому же находилась вблизи дома и могла позвать на помощь) не стала бы освобождаться от шпоры ослепительного драгуна такою дорогой ценой.

– Чуточку терпения, – невозмутимо произнес сержант. – Сейчас, полагаю, все будет готово.

– Ваши праздные речи раздражают и…

– Не будьте слишком жестоки!

– …оскорбляют меня!

– Я позволяю себе шутить лишь затем, чтобы иметь удовольствие принести обворожительной даме свои извинения, что я покорнейше и делаю. – При этих словах молодой человек отвесил низкий поклон. Батшеба промолчала, совершенно растерявшись. – Немало женщин повидал я на своем веку, – продолжал сержант более тихим и раздумчивым голосом, в то же время оценивающе поглядывая на склоненную головку незнакомки, – но никогда не встречал никого прекрасней вас. Хотите верьте, хотите нет, хотите радуйтесь, хотите обижайтесь – воля ваша. Мне все равно.

– Кто же вы, если обладаете такою независимостью суждения?

– Сержант Трой. Я не чужак. Живу в этих краях. Но вот уж и готово! Ваши пальчики оказались проворнее моих. А я бы желал, чтобы это был узел узлов, который никак не развязать!

Батшебе час от часу становилось не легче. Она распрямилась, он тоже. Теперь затруднение состояло в том, чтобы отделаться от нового знакомца, не нарушая приличий. Дюйм за дюймом отступая вбок, Батшеба начала удаляться от него, и наконец красный мундир перестал быть виден в свете фонаря.

– Прощайте, красавица! – прокричал сержант напоследок.

Молча пройдя еще двадцать или тридцать ярдов, Батшеба бегом припустила к дому. Лидди только что легла. Проходя в свою спальню, фермерша приоткрыла дверь в комнату служанки и, часто дыша, спросила:

– Лидди, не живет ли в деревне военный – сержант какой-то? Изъясняется как джентльмен и хорош собой, носит красный мундир с синею отделкой.

– Нет, мисс… Не припомню такого… Хотя, может, сержант Трой в отпуск приехал? Сама я его не видала. Он был здесь, когда полк стоял в Кестербридже.

– Да, именно так он и назвался. У него усы без бороды и бакенбард?

– Верно, мисс.

– Что он за человек?

– Ох, мисс, и сказать совестно. Повеса. Однако ума и проворства ему не занимать. Мог бы не одну тысячу скопить и сделаться как сквайр. Этакий денди! По бумагам докторов сын – уже хорошо! – а по крови вообще графский.

– Вот еще лучше! Подумать только! Это правда?