Вдоль берега Стикса

— Пустое, — махнул рукой Азраил. — Я уже всё повторил ему по три раза. Только он непробиваем.

— Стареешь? — Феосфер по-хозяйски плюхнулся на кровать, не обращая внимания на разложенные поверх покрывала алькины вещи. — Помню, раньше ты умел объяснять более доходчиво, с первого раза. Помнишь Вабар?

— Такое не забывается, — оскалился Азраил. — Говорят, в окрестностях Ирам-зата теперь живут только джинны, люди не рискнули отстроить свои руины.

— Вот видишь? Ты мог бы…

— Нет, у этого бестолкового певуна всего две руки и две ноги. Если сделать из него наснаса, он станет ещё бестолковее.

— Певуна? — заинтересовался Феосфер. — Он поёт?

— Да, есть немного. Чуть лучше, чем играет. Не настолько, чтобы тратить на это время. Лучше расскажи, что там за история с четырьмя буквами, о которой проболтался убийца?

Алька старался не реагировать на обсуждение себя в третьем лице. Это было непросто, потому что он помнил из сказок, кто такие одноногие-однорукие-одноглазые наснасы. Сатана, в свою очередь, не стал развивать тему, а вопрос Азраила попросту проигнорировал. Зато живо заинтересовался вокальными способностям гостя.

— Спой мне, человек! — потребовал он. — Может быть, это у тебя получается лучше, чем заступаться за наёмных убийц?

Алька скривил губы, изображая высшую степень презрения.

— Я не в настро… — начал он и тут же закашлялся, получив лёгкий тычок когтем под ребро. Азраил, стоя между ним и Феосфером, незаметно и многозначительно показывал Альке кулак.

Препираться расхотелось. Потеснив Феосфера и сунув руку под кровать, Алька извлёк на свет скрипку. На Насмешке ей серьёзно досталось, но кое-какие звуки этот инструмент ещё мог издавать. Вставать по центру комнаты Алька не стал, а наоборот, всем назло уселся в дальний от дверей угол.

Сначала взял несколько нот наобум, просто разминая руку. Чуть подтянул струну, попробовал ещё раз. Провёл смычком вверх-вниз в темпе adagio. Звуки лились гармоничные, но бессвязные, без единой мелодии. Алька немного ускорился, перешёл на andante. И пару минут спустя неожиданно понял, что скрипка уверенно поёт в стиле быстрой джиги, а сатана откинулся на своём ложе и, забывшись, отбивает копытом такт в шесть восьмых.

Теперь Алька знал, что будет петь. Слова из старой песни на родном языке вспомнились легко, хотя на новый лад ложились нестройно, местами без рифмы. Ничего, потерпят.