Вдоль берега Стикса

Он поднял на незнакомцев умоляющие глаза.

— Для каждого из вас, разумеется! Соглашайтесь, благородные доны!

— Согласимся, Мор? — вскричал молодой и хихикнул. — Не вижу, почему бы четырем благородным донам сегодня не выпить!

Старик крякнул с досады, что разговор откладывается, и посмотрел на рыжего. Меч поддержал.

— Я за! Когда еще выпадет возможность расслабиться до, а не после? Последний раз нас вот так, по доброй воле, угощали лет шестьсот назад. Помнишь старину Альбрехта?

Мор перевёл взгляд на альбиноса. Зверь просто молча кивнул. Тогда старик поправил перевязь, сдвигая колчан с коротким луком за спину, и махнул рукой.

— Ладно, берите его. Только аккуратнее, я вас прошу! А то он в таком состоянии, как бы не рассыпался по дороге.

* * *

Дальнейшее Алька помнил обрывочно, как в тумане.

Из наиболее ярких, осталось воспоминание об огромном куске жареного мяса, целой туше, которую им подали, стоило брякнуть золотой монетой о барную доску. И о литровой кружке пива, которую он едва не выглохтал в одно горло, залпом. И выпил бы, не вмешайся Жор, который силком вырвал из рук выпивку и моментально прикончил остатки сам.

— Ты не налегай, сдерживай себя, иначе потом только хуже будет. Уж я-то знаю, — заявил он и хитро подмигнул.

Сдерживать такой дикий голод было тяжело, но Алька пообещал. Четверть часа спустя обещание было нарушено, потому что его развезло с первой обильной дозы, упавшей в пустой желудок. Ужраться до смерти не удалось только потому, что неизвестные спасители требовали рассказывать, рассказывать всё обстоятельно и в подробностях.

А что ему теперь было скрывать? Он рассказывал. Как поругался вдрызг с Азраилом (при этом имени вся четверка переглянулась и отставила кружки). Как два дня скитался по незнакомому миру без денег, без крова и без работы. Как его вышвырнули даже из самого дрянного кабака в этом городе, стоило лишь заикнуться о кредите.

Вот после того случая его и нашёл вербовщик. Можно сказать, подобрал на улице, обогрел в ближайшей таверне. Подпоил, конечно же. А иначе Алька в жизни бы не взялся за такую подозрительную работу.

Это же только представьте, отнести запечатанный конверт и передать. Куда? — в другой мир. Кому? — дьяволу. И за сколько? — за мешок квадратных увесистых золотых монет. Примерно на килограмм чистого золота, в пересчёте. А где искать Азраила? — так вот адрес. Всё просто. Алька выпил еще кружку и согласился.

Это потом, на утро, протрезвев, он понял: условия слишком просты, награда слишком велика, а цель слишком совпадает с его собственными желаниями. Ведь за то, чтобы найти Азраила и попросить у него прощения, Алька сейчас отдал бы даже свою скрипку. Но скрипки больше не было, а было только письмо в увесистом плотном конверте, прошитом по контуру белыми нитками, а для верности проштампованном на каждом сгибе выпуклой сургучной печатью.

Строго говоря, Алька попросту струсил. Он помнил, как Азраила встречали во всех предыдущих мирах. Прекрасно помнил обстоятельства их знакомства, яму… Проще говоря, не было среди людей ни одного желающего встретиться по своей воле с дьяволом. И тут вдруг — это письмо. От него разит неприятностями.

Для начала Алька кое-как перевёл несколько символов с конверта. Разумеется, никому не показывая. С надписью на конверте сам справился, она была сделана знакомым языком и не содержала ничего особенного: «С.Д.А., графство Щучи, третий дом от Воровских ворот. Вручить срочно».

На старых выщербленных печатях надписи были сложные и непонятные. Алька перерисовал на тряпицу углём слова, какие смог разобрать. Узнал у людей, кто поблизости из горожан обучен грамоте. Нашёл церквушку в трёх кварталах отсюда — и был бит длинным посохом пастыря. Убежать от старого толстого монаха не трудно, сложнее было разобрать, что он имеет ввиду под словами «страсть» и «богохульство».

Вторую попытку Алька предпринял еще в одном месте, где разбирали письменную речь. Показал тряпку писарю торгового двора. В процессе листания словарей благоразумно стоял поодаль. Так что сумел исчезнуть невредимым, когда писарь покраснел, выпучил глаза и стал дурным голосом звать стражу.

Да уж, люди тут жили нервные и религиозные, шутить с ними не стоило. Высокий закопчённый кол на центральной площади был тому лучшим подтверждением.

Короче, Альке не удалось выяснить, что же за послание он несёт. Но предельно ясно было, что ничего хорошего конверт не содержит. Что случится, попади письмо действительно Азраилу в когти, вряд ли знают даже сами близнецы-боги, почитаемые здешней церковью.

К этой мысли Алька пришёл уже поздним вечером, далеко за городом, разыскивая среди оврагов неприметную чёрную трещину с дурной репутацией. По мнению местных, обитала там злая нечисть, люди пропадали. А по словам вербовщика, всего лишь под кривым деревом подтекал понемногу Стикс.