Вдова его величества

А он отступил. И когда прыгнула, то отступил опять… и, вернувшись, Тьма попыталась вцепиться в ногу, но была отброшена, будто и вправду являлась пусть уродливой, но собакой.

– Даже так? – Кайден теперь ступал осторожно. Его явно пытались выбить с тропы, которая дрожала натянутой струной. И менялась, как менялся мир вокруг, подсовывая то одну, то другую картину.

Кто бы ни создал ловушку, он знал, что делает.

Кайден коснулся загривка Тьмы, призывая клинок. И та подчинилась, как показалось, с немалою охотой. А тварь загудела. И пошла. Она спешила, точно зная, что безвременье продлится недолго, что тропа рухнет, и хорошо, если в мир яви, но ведь можно опуститься и ниже, туда, где на призрачных холмах цветет столь же призрачный вереск, и по нему гуляют заблудшие души, истосковавшиеся по теплу. А тварь, несмотря ни на что, была теплой. Живой. И стало быть, смертной.

Кайден остановился. Он зацепил взгляд ее крохотных глаз. И улыбнулся, как улыбался своему отражению в водах Мертвой реки.

– Ну же, – сказал он, протянув руку. – Ты ведь не хочешь меня убивать, верно?

Этот дар жег грудь. И когда-то Кайден искренне думал, что он слишком мал, незначителен, чтобы была от него польза.

Тварь заурчала.

– Тебе страшно? И мне страшно, – его голос стлался над мертвой равниной, и тварь подалась чуть вперед. – Тебя привели сюда…

Голова чуть покачнулась.

Череп тяжелый. Надбровные дуги выступают вперед, а нос почти провален. И лицо покрывает мелкая белесая шерсть. Северный драугр, которого еще именуют людожором, полагая его порождением нижнего мира, а на самом деле просто тварь, появившаяся от беззаконной связи людей с фоморами.

Тварь быстрая. По-своему хитрая. И вечно голодная. Кривые когти ее и железный доспех взрезают, будто гнилую ткань. И пусть паучий покрепче будет, но рисковать Кайден не собирался.

– Привели и оставили. Хочешь, я отведу тебя домой?

Договориться с ней не выйдет. И кто бы ни притащил драугра, – а ведь старый, вон какой вымахал, и в грязной шерсти, если присмотреться, виднеются иссохшие пальцы. Много пальцев. Одни совсем свежие, только слегка подернутые гнилью, другие истлевшие до костей. Большие и маленькие, порой вовсе крохотные.

Что ж, Кайден сделает доброе дело.

Правда, у него будет лишь один шанс для удара.

– Иди ко мне, – сказал он ласково, сжимая рукояти клинков, покорных, как никогда прежде. – Иди… вот так, не спеша…

Тварь подалась вперед, опускаясь на длинные руки. Полусогнутые ее пальцы стали опорой, плечи поднялись уродливым горбом, а голова вытянулась, обнажив единственное слабое место драугра – тонкую морщинистую шею.

– Ближе…

Ноздри раздались, пасть приоткрылась, и меж игловидными зубами мелькнула черная рыбина языка.

– И еще ближе…

Драугр заворчал. Завороженный голосом, он, казалось, позабыл, для чего явился. И выглядел спокойно. Почти безопасно. Вот тело опустилось еще ниже, будто тварь собиралась лечь на тропу. Улеглась шерсть на загривке…

– И еще… – Кайден сам шагнул к зверю, стараясь двигаться плавно, текуче. Он смотрел в темные глаза и улыбался так, как не улыбался еще никому. – Мы с тобой… ты и я…

Он почти успел. Почти дотянулся до косматой шерсти, вонь от которой заполонила оба жира. И вспомнилось, что драугры обожают валяться в гниющих тушах своих жертв.

И что едят не сразу. И предпочитают, чтобы жертва оставалась живой как можно дольше, чему немало способствует собственная драугров слюна, которая весьма ценится целителями.

Хороший получится подарок невесте. Определенно.

Кайден едва не упустил мгновение, когда тварь одним легким движением перетекла вдруг, выпрямившись в полный рост. Она вскинула лапы, спеша обнять такую глупую жертву, которая не спешила спасаться бегством. Когти скользнули по лицу, так нежно и ласково вспарывая кожу, но и клинки обрушились на ветку шеи. И прошли ее насквозь.

Полетела наземь голова, покатилась по тропе, а массивное тело не спешило падать. Оно стояло, покачиваясь, пока Кайден не отвесил ему пинка. Смахнув кровь, запах которой разнесся по округе, он дотянулся до головы и поднял ее. Встряхнул. Хмыкнул.

Или не невесте? Хороший дар требует дара ответного. А драугровым ядом паучиха потом поделится… или… клыков две пары? Надо будет подумать хорошенько.

– Ты всегда был везучим, маленький почти-брат, – этот голос пробирался сквозь сумерки, обволакивая мягким ядом. – Мне жаль.

– И мне.

На тропе стоял тот, кого Кайден, говоря по правде, не ожидал здесь увидеть.

– Ты изменился.

– А ты нет, – Кайден с удивлением отметил, что тот, на кого он некогда взирал снизу вверх, не так уж и высок.

Тонок. Прозрачен почти, словно сделан из весеннего хрупкого льда. В прозрачных глазах его отражались Кайден и голова драугра, и больше ничего.

– Почему?

– Может, потому, что я устал? – он просто стоял, и руки его были опущены, а грудь открыта для удара. – Или, может, потому, что мне было обещано многое? И я заслушался, поверив в эти обещания? И неосторожно дал слово, которое обязан был сдержать.

– И ты сдержал?