Вдова Хана

— Не так! Не здесь! После того, что я прошла, чтобы найти тебя! Почемуууу! Господи! — подняла искаженное лицо вверх, всматриваясь в небо. — Мамочка! Спасите его! Умоляю! Он ведь не нужен вам там! Ему рано… он сына еще не видел! Он любить меня не успел! Я хочу ему еще детей родить! Хочу жииииить! Мамаааа, защити, спаси нас! Верни его мне! Пусть случится чудо! Пусть посреди этой грязи, смерти и боли случится чудооо, пожалуйстаааа! — скрючилась, падая лицом в грязь, с воем, переходящим с сиплый стон. — Пожалуууйстааа. Прошуууу… никогда ни о чем не просила…. не забирайте его у меняяяяя… я только любить научилась… я не смогу без него самааа. Пусть чудо случится… пусть. Неужели их не бывает…неужели только тьма одна, только чернота? Во что верить тогда? Во чтоооо?

Но чуда не случилось, Хан затих совсем, и я легла рядом, не чувствуя холода, прижавшись к нему всем телом, сплетая пальцы с его пальцами. Прикрыла глаза.

И вдруг послышался рык Лалы. Она вскочила на лапы, и я приподняла голову. Лала бросилась вперед, скалясь и издавая громкий рык… а ей вторит ответный рокот. Мне ведь кажется…да?

Сквозь падающие капли дождя я вижу силуэты людей… Лала переступает мощными лапами. Но сил закричать нет. Но я слышу совсем другой крик, и меня начинает трясти от неверия, трясти всем телом.

— Верааааа! Они здесь! Слышите! Дядьки! Они здеееесь! Вера и папа! Здеееесь!

Голосок Эрдэнэ перекрывает порывы ветра, перекрывает стук дождя, и она бежит ко мне, падает вниз, в грязь, обнимает меня за шею, и я не просто плачу, я ору, я надрывно ору.

— Чудооо! Вот оно чудо! Как так? Как здесь? Девочка моя маленькая! Откуда? Как нашла?

— Дядьки нашли. Они крутые!

— Дядьки? Какие дядьки?

Переводит взгляд на отца и лицо становится каменным.

— Живой…еще живой.

— Конечно, живой. Хан тот еще засранец. Скорпионское отродье!

Послышался низкий мужской голос, и один из мужчин с длинными мокрыми волосами склонился над моим мужем, тронул ладонью лоб, опустил веки одно за другим.

— Если до сих пор не сдох, проживет еще до ста лет, как его дед. Чертов сукин сын, которого ни огонь, ни вода не берет.

Я не могла ничего говорить. У меня перехватило дыхание. Не думать, не слышать… пока не раздался детский плач. Он прорезал тишину и заглушил все остальные звуки. И с меня буквально ручьями потекло молоко.

— Лан…Лаааан! Сыночек!

Сильные руки одного из мужчин достали мальчика из перевязки и протянули мне. Выхватила кричащего малыша и, рыдая, покрыла его личико быстрыми поцелуями, задыхаясь, стоя на коленях, зарываясь лицом в мягкие волосики на макушке. Мой мальчик, мой сыыын. Другой рукой прижимая к себе Эрдэнэ, слыша сквозь слезы, как мужчины поднимают Хана, несут к машине. Как беснуется и рычит Лала, но успокаивается, когда слышит голос Эрдэнэ.

Звери помнят добро, в отличие от людей. Зверям не надо еще и еще. Им достаточно одного раза, чтобы навеки остаться преданными.

* * *

Нас везли в крытом фургоне, Лан присосался к моей груди, сдавливая ее ручонками, жадно, бешено глотая текущее ему в рот молоко, которое мое тело словно зарезервировало для него. Под голосок Эрдэнэ, которая взахлеб рассказывала обо всем. Я смотрела на бледное лицо своего мужа, слушая ее и чувствуя, как во мне умирает еще что-то светлое, как черствеет какая-то частичка души, верившая в верность, в преданность… Значит, враг был совсем рядом. Лютый враг, подлый, враг безжалостный и дикий. Зимбага, которую я так любила. Зимбага, которой верила, прислушивалась к советам и давала детей… та, кого Хан вытащил из ада и дал шанс на еще одну жизнь.

Когда Тамерлана отнесли в комнату, и им занялись врачи, я тяжело села на стул, уронила голову на руки. Облегчение не наступало. Да, нас нашли, да, мы в безопасности, но никто не дал мне гарантии, что мой муж выздоровеет. Я видела, как кололи иглами его вены, как ставили трубку в горло и надевали кислородную маску.

Маленький Лан уснул, и Эрдэнэ унесла его в другую комнату, а я осталась одна, наедине со своими страхами. Наедине сама с собой и пониманием, что как прежде уже никогда может не стать. Я слышала разговор врачей.

— Может быть полный паралич…

— Или частичный. Последствия самые разные.

— Может быть и летальный исход.

— Да, противоядие ввели, но не факт, что сыворотка спасет его.

Сдавила руки в кулаки, кусая губы. С нами этого не произойдет. Мы слишком много прошли, чтоб сейчас я… я осталась одна.

* * *

Выздоровление было долгим и мучительным. Братья привели какого-то шамана из дальней деревни, показали ему тело змеи, и тот заверил жестами, что с Ханом все будет в порядке.

Но несколько первых дней его мучали сильнейшие боли в ране, которая образовалась на месте укуса. Я дежурила возле него сутками, то укачивая Лана, то смахивая испарину со лба моего мужа, промакивая тампоном, смоченным в лимонной воде, пересохшие губы. Но он все еще не приходил в себя, и я начала отчаиваться. Как будто все терпение, вся вера, вся моя надежда на что-то светлое вдруг разбились о камни, не выдержали, и на меня навалился ужас, что Тамерлан больше никогда не откроет глаза.