Вдвое больше притворства

– Кажется, понимаю. Футбольная романтика – это предварительные ласки, ну, а хоккейная – основное блюдо.

– Именно так! К тому же всем нравится, когда их хорошенько раздразнят. Ты, например, весьма неплохо умеешь дразнить, – говорит она.

Я наклоняюсь к ней ближе, и мы продолжаем прогулку, проходя кафе, в меню которого, написанном мелом на доске, неприлично много всяческих кофейных напитков.

– Ты и сама хороша.

Она дарит мне улыбку, которая кажется очень личной, хотя мы на людях. Мне это слишком нравится. Поэтому я прочищаю горло и меняю тему:

– Ты сделаешь еще фото в библиотеке?

– Да, и я для тебя кое-что подготовила, – ее голос немного дрожит, пока она достает телефон.

– Хорошо. Что именно? – настороженно спрашиваю я.

– Я завела тебе страницу в социальных сетях, потому что раньше тебя нигде не было, – говорит она, и дело приобретает серьезный оборот. Но она спешит меня заверить: – Пока что страница закрытая. Ты сам все проверишь, прежде чем мы ее откроем. Там фото из ленты твоей команды. А дальше мы понемножку добавим тут и там, – взволнованно говорит она и на ходу показывает мне экран.

Я с опаской смотрю. Вижу несколько фотографий из этого сезона с тренировок и игр – стандартный набор для страницы в социальных сетях. Еще снимок с прошлогоднего матча. Тогда нам удалось победить в последнюю минуту. Фото команды, идущей по коридору в костюмах. И, черт подери, фото, на котором я играю за команду колледжа. Трина хорошенько постаралась!

Еще несколько фото. Айви, старшая из моих сестер. Мы с ней на показе мод, куда она затащила меня пару месяцев назад. Она пишет о последних трендах для нескольких организаций – хочет оставить свой след в мире моды. Фото – это селфи, на котором мы с ней возле подиума. И, наконец, я и моя мама на снимке, сделанном несколько лет назад. Я обнимаю ее после матча.

– Откуда они у тебя? И где ты взяла фото с Айви?

– На днях попросила Чейза отправить мне твои фото, – говорит Трина, как будто исповедуется. – Он связался с твоей мамой и получил их. Я подумала: ты так близок со своей семьей – было бы здорово показать это в твоей ленте. Что думаешь?

В ее голосе столько надежды!

Мое сердце начинает биться предательски часто. Она в моей жизни меньше недели, а уже сделала такое доброе дело. К тому же это настолько искреннее! Она так хорошо узнала меня всего за несколько дней…

– Спасибо, – говорю я. От избытка эмоций ком в горле.

– Не за что! – Ее голос звучит счастливо, и мне это нравится. – Ой, еще твоя мама просила напомнить, что вы обедаете с ней и мамой Чейза на следующей неделе, когда вернетесь домой. – Трина отрывисто кивает: – Уф, надеюсь, я правильно передала!

Улыбаюсь.

– Да, все верно. Это есть в расписании.

– Ты с ней близок? – спрашивает она, пока мы идем. В ее тоне есть любопытство, но ноль настойчивости.

Когда мы только познакомились, я подозревал, что все ее вопросы – не к добру. Теперь же знаю, что ее просто по-настоящему интересуют люди. И я. Это мне тоже нравится.

– Отец бросил нас, когда я учился в средней школе. И с тех пор я забочусь о ней и сестрах, – говорю я. Это больше, чем я обычно рассказываю о себе людям.

– Так вот почему тебе так не нравился Человек-Стояк! – говорит она, и я смотрю на нее вопросительно. – На выпускном Кэти. Ты беспокоишься за сестер, – говорит она.

Беспокоюсь – это еще слабо сказано.

– Да, не хочу, чтобы их обижали.

– Твой отец обижал твою маму? – спрашивает она.

Я напрягаюсь от упоминания о нем, но в этот раз не сдерживаюсь. Трина такая теплая и открытая – что в постели, что просто в жизни. Мне нелегко сходиться с людьми, но ей я доверяю.

– Физически нет. Но он оскорблял ее, когда был пьян. Унижал ее. Потом начал изменять. Он не был хорошим парнем, Трина, – говорю я, и у меня сводит челюсть, когда я вспоминаю о человеке, от которого освободилась моя мама. – Когда она ушла от него, я поклялся всегда приглядывать за родными.

– Похоже, у тебя неплохо получается!

– Я не хочу, чтобы маме снова пришлось принимать сложные решения. Оставаться с кем-то, кто плохо с ней обходится. Она заслужила хороший дом на побережье, бесконечные визиты в спа и столько ужинов с друзьями, сколько ее душе угодно. Вот и все.

– Мне очень нравится, что ты так думаешь и так о ней заботишься, – говорит Трина с нежностью, пронзающей мое сердце.

– Стараюсь, – отвечаю я.

Некоторое время мы идем молча, а потом она говорит:

– Спасибо, что поделился! Я знаю, для тебя это нелегко.

Да. Она меня знает.

– Да.

– Я рада, что ты мне рассказал, – говорит она и добавляет: – А еще мне кажется, что твой тип – защитник.

– Такого типажа нет в эннеаграмме, и ты это знаешь, – усмехаюсь я.

– Конечно, знаю. Но, может, он должен быть.

– Тогда считай это моим типом личности, Госпожа Любознательность, – говорю я, пытаясь разрядить обстановку.

– Так и сделаю, – отвечает она, задорно приподнимая подбородок. Ее взгляд скользит по татуировкам на моей правой руке. – Что они означают? Все твои компасы.

Она не сдается! Не прекращает задавать вопросы. Но я хочу сохранить хотя бы немного загадочности, поэтому шепчу в ответ:

– Спроси меня в постели.