Вечер в Византии

– Ты разгадала меня до конца. Никаких тайн не осталось. Дурной знак.

– У тебя еще полно тайн, – заверила она, – так что не бойся.

Оба были не в своей тарелке. Констанс подняла было сумочку, но тут же поставила и принялась теребить застежку.

– Кстати, что ты делаешь в Марселе? – вспомнил он. Тот же вопрос задал ему Клейн. Неужели все миллионное население города каждое утро спрашивает друг у друга, что они тут делают?

– Один из моих милых Юношей попал в беду. – Слово «Юноша» она почему-то всегда произносила как бы с большой буквы. – Полиция арестовала его в Старом порту с двумя фунтами гашиша в рюкзаке. Я задействовала кое-какие связи, и в Париже мне сказали, что если приеду сама и постараюсь обаять здешних копов, то, вероятно, сумею вызволить идиота из французской кутузки еще до конца века. Я старалась целый день. Расточала улыбки и строила глазки. Отец Юноши пообещал также перевести из Сент-Луиса некоторую сумму в фонд французского управления по борьбе с наркотиками. Господи, мне нужно выпить. И, Господи, как я рада видеть тебя!

Она подалась вперед и стиснула его руку. Какие сильные у нее пальцы! И ладонь гладкая. Сама такая изящная, но сильная и нежная, даже с влажными волосами. Смелое, умное лицо, проницательный, прямой взгляд насмешливых зеленых глаз, казавшихся темными в красном освещении бара. Мужчины готовы на все ради нее – друзья часто твердили это Крейгу. Да и она сама этого не скрывает. И настоящая рабочая лошадка. Тяжелый характер, сияющая улыбка, обидчива и скора на расправу. Рядом с ней мужчине есть о чем призадуматься. Она ничего не принимает как должное. Скольких мужчин уже бросила? Когда-нибудь он обязательно спросит. Когда-нибудь. Но не в Марселе.

Они чокнулись и выпили.

– Ох, сразу полегчало, – выдохнула она после первого глотка. – А теперь расскажи все.

– Не могу, – отказался он, – видишь, кругом японские шпионы.

Пусть хоть шутка поможет отсрочить неизбежное.

Констанс расплылась в улыбке.

– Рад, что приехал? – шепнула она.

– Всю свою жизнь я мечтал встретиться с женщиной в Марселе. Теперь, когда мечта сбылась, давай отправимся куда-нибудь. Если придется торчать здесь два дня, все равно нет смысла оставаться в отеле. Если деньги придут, тебе позвонят.

– Наверное, – нерешительно протянула она.

– Этот отель – настоящая душегубка. И так шумно, что мы ночью не уснем.

– Не знала, что ты еще и спать собираешься.

– Ты прекрасно поняла, о чем я.

– Куда же мы поедем? – улыбнулась Констанс. – Только не в Канны.

– Забудь о Каннах. Я слышал об одном местечке. Деревушка Мейраг. Кто-то мне о ней рассказывал. Замок на холме, превращенный в гостиницу. Можем добраться туда часа за два.

– Ты там бывал уже с кем-то?

– Нет, – честно ответил он.

– Тогда в Мейраг, – решила Констанс.

Они поспешно собрались. На любовь времени не оставалось – и без того они доберутся до Мейрага уже в темноте. Крейг все время боялся, что телефон зазвонит до того, как они успеют уйти. Но опасения оказались напрасными. Гостиничный кассир был не слишком доволен, но не спорил. Привык к внезапным отъездам постояльцев.

– Надеюсь, вы понимаете, – сказал он по-французски, – что мне придется взять с вас за сутки.

– Разумеется, – кивнул Крейг и оплатил оба счета. Самое меньше, что он может сделать для Юноши, попавшего в лапы французской полиции.

Движение было уж очень оживленным, шоссе забито машинами, так что Крейг сосредоточился на дороге и поговорить не представилось возможности, пока они не выбрались из города на северную автостраду, ведущую в направлении Экс-ан-Прованса.

Крейг пытался справиться с терзавшими его мыслями. Верность, родительский долг, карьера, его жена, его дочь, Клейн, Гейл Маккиннон. Мать Гейл Маккиннон. Можно в любом порядке.

Констанс молча сидела рядом. Короткие волосы развевал ветер, на губах играла легкая довольная улыбка, кончики пальцев касались его бедра.

– Люблю путешествовать с тобой, – заметила она. Они вместе побывали в долине Луары, в Нормандии и Лондоне. Недолгие восхитительные поездки. И все было куда проще, чем сейчас. Он сам не понимал, радоваться или огорчаться тому, что она отказалась ехать с ним в Канны.

– Ты говорил с Дэвидом Тейчменом?

– Да.

– Милый человек, верно?

– Очень.

Крейг не сказал ей, что узнал про старика. На марсельском шоссе о смерти упоминать не стоит.

– Я пообещал, что мы еще увидимся. Планы у него пока не определились. – Он поспешил сменить тему: – Знаешь, кое-кто еще заинтересовался сценарием. Я все узнаю поточнее, когда вернусь в Канны.

Он заранее продумывал отходной маневр. Констанс сняла руку с его бедра.

– Ясно, – обронила она. – Что еще? Как твоя дочь?

– Ночи не хватит, чтобы рассказать о ней. Пытается заставить меня бросить кино. Раз и навсегда. Считает, что это изменчивый, жестокий мир, населенный ужасными людьми.

– И как? Удалось ей убедить тебя?