Вечеринка моей жизни

Надя въехала на парковку «Зачарованных садов», но помедлила, прежде чем выйти из машины. Она запомнила, где была припаркована его машина. На этот раз она не собиралась совершать никаких постыдных ошибок, таких как пытаться сесть в его машину, а не в свою.

Надя была уверена, что сегодня не будет никакой путаницы в машинах, и бензин не кончится. Ее бак был полон. Никаких совместных поездок на заправку за закусками, в которых ее бедра абсолютно не нуждались.

Все было под контролем. Она держала себя в руках.

Она огляделась по сторонам, и ее легкие расширились от первого полного вдоха, который она сделала за весь день.

Это место было особенным.

Сумерки должны были сгуститься только через пару часов, но это заведение было мягко освещено гирляндами, которые перекрещивались на крыше беседки рядом с прудом, где плавали лебеди.

Она бы не вынесла, если бы всю эту красоту снесли, чтобы построить дома или поле для гольфа.

Ивы раскачивались у пруда, как будто танцевали и говорили ей: «Привет, сумасшедшая ведьма. Готова продолжать выбрасывать деньги на эту дурацкую вечеринку? Что, если бы ты вместо этого пожертвовала деньги нуждающимся, или оплатила свои кредиты, или отправила бы родителей в отпуск?»

Но действительно ли было так уж неправильно тратить свои деньги на себя? Она не отмечала свои дни рождения с тех пор, как ей исполнилось десять. Всегда что-то мешало, или возникали другие проблемы. Почему всем было так трудно понять, что чествовать свою жизнь – это нормально?

Она верила в девиз «не оставлять за собой никаких следов». Но эта фраза подходила для национальных заповедников или каньона. Но не для жизни.

Люди, – женщины – которых запомнила история, были первопроходцами, оставившими этот след. И она намеревалась сделать то же самое.

Тлеющие угольки в ее сердце разгорелись до размеров дикого пожара, когда она увидела Маркоса, направлявшегося к ней. Казалось, он ждал, когда у нее хватит смелости выйти из машины.

На нем были джинсы и футболка, ничего особенного, но он выглядел как герой любовного романа, темноволосый, высокий и немного щеголеватый. Он подождал, пока она подойдет, и провел рукой по волосам, как делал в колледже, когда нервничал перед встречей.

Ее сердце ухнуло в пятки.

Она не хотела испытывать это покалывающее ощущение при одном его виде. Но что это было? Мышечная память? Ее тело вспоминало прикосновение его пальцев и губ?

Когда она училась в седьмом классе, ее класс посетил храм Харе Кришна в Спэниш-Форке, в сорока минутах езды к югу от Орема, где жили ее родители. Класс бегал с ламами и разучивал мантры, которые они распевали с самым сильным мужчиной, которого Надя когда-либо встречала. А затем он показал классу картинку, на которой был изображен ход жизни человека. От рождения до смерти, демонстрируя старение тела.

– Клетки полностью обновляются через семь лет, – объяснял он. – Примерно через семь лет ваше тело, наконец, превращается в совершенно другое, хотя, конечно, что-то глубоко внутри вашей сущности по-прежнему все помнит.

Вопреки распространенному мнению, она мало что помнила из учебной программы, если не зубрила всю ночь. Но она запомнила его слова на всю оставшуюся жизнь. И по мере того, как проходили годы с Брэндоном, она думала, что клетки ее тела не помнят, кем она была в Аргентине или кем она была с Ракетой, таинственным парнем, с которым провела великолепное лето. Когда ей исполнилось двадцать восемь, она горевала о том, что, возможно, последняя клеточка ее губ обновилась и больше не помнила мягкости губ Ракеты. Разве это не доказывало, насколько несчастной она была с Брэндоном?

Интрижка с Ракетой была до неприличия прекрасной и непорочной, поэтому она никогда не рассказывала о ней Стиви или Мэди. Ее сестра пришла бы в ужас от того, что она переспала с мужчиной вне брака, поэтому Надя утаила это и от Изабеллы. Это был ее единственный секрет, как и мучительное осознание того, что, хотя он наконец-то был на расстоянии вытянутой руки, но никогда не смог бы принадлежать ей. Надя еще даже себя полностью не нашла. Но она пыталась. Ее сердце было разбито, и она не знала, как это исправить. Она только знала, что если не сможет сама себе помочь, то никто другой не сделает это за нее.

– Спасибо, что согласился встретиться со мной сегодня, – сказала она и, как дурочка, протянула ему руку для пожатия.

Маркос взял ее и… поцеловал.

Время тут же остановилось, и на секунду они замерли в таком положении.

«Теперь моя рука навсегда запомнит прикосновение его губ», – мысленно сказала она. – «Даже если каждая клеточка кожи сгорит и отвалится, и когда я умру, и моя плоть начнет разлагаться, я буду ощущать электричество его губ на своей руке».

Она знала, что дала волю эмоциям, но с четверга ее жизнь превратилась в череду драматических событий.

Он выглядел неуверенным, а затем слегка улыбнулся ей.