Вечеринка моей жизни

Он был трусом и дураком.

Но Маркос не был лжецом.

Если уж на то пошло, он был обычным трусливым влюбленным дураком, и откуда бы ни взялись эти слова, они были правдивы. Надя была его любовью, и когда все это закончится, он будет скучать по ней.

Прошло много времени с тех пор, как он испытывал это ощущение одновременного погружения в приключение и эйфории, которую не мог подарить ни один химикат. В течение последних нескольких лет, как только его сердце начинало испытывать к кому-то хоть малейшую заинтересованность, Маркос разворачивался и убегал. Но сейчас, с Надей, казалось, что годы разлуки пролетели как одно мгновение.

Временами, когда Бри не получала роль после удачного прослушивания, или у нее был плохой день, когда она обслуживала столики, ей нравилось представлять альтернативные реальности. Она любила представлять, что в другом измерении, вместо того чтобы обслуживать столики или претендовать на роли без реплик, она была суперзвездой, намного круче, чем Джей Ло и Сальма.

Возможно, в другой реальности Маркос не сбежал бы и танцевал бы вот так с Нани каждый вечер, называя ее своей любовью и скучая по ней каждую секунду, которую они проводили порознь.

Но он застрял в этом измерении, здесь он был просто владельцем свадебного заведения, в котором должна была проходить ее отмененная свадьба.

Как он мог все еще что-то чувствовать после стольких лет? Маркос едва ее знал. Он и десять лет назад почти ничего о ней не знал. Но сердце руководствуется отнюдь не логикой. И прямо сейчас его нелогичное, хрупкое сердце говорило ему, что он будет любить эту женщину до самой смерти и даже после. Он не мог заполучить ее, потому что не заслуживал ее. Он не собирался становиться препятствием в путешествии, в которое она отправилась.

Путешествие в поиске себя и любви к себе.

Тем не менее, он собирался сделать все от него зависящее, чтобы помочь ей устроить эту вечеринку. Если при этом ему пришлось бы подыграть ее прабабушке, которая считала его женихом Нани, то так тому и быть.

– Прости, – смущенно произнесла Нани, как будто она раскрыла самые сокровенные тайны своего сердца. – Биса многое забывает. Она все путает. Она думает…

Он коснулся ее локтя кончиками пальцев и почувствовал, как она вздрогнула.

– Все в порядке. Я знаю, каково это. Не переживай по этому поводу.

– Но разве тебе не все равно? Это так раздражает, что она считает… – Надя прикусила губу, как будто даже не могла произнести вслух, что ее прабабушка считала Маркоса Брэндоном, и его сердце сжималось от жалости к ней.

Ему было не все равно. Он бы все отдал, чтобы признаться, что его сердце навеки принадлежит ей, но Маркос потерял это право десять лет назад, и он прекрасно понимал, что жизнь скупится на вторые шансы. По крайней мере, для него.

– Мы все знаем правду. Я хочу сказать, если она такая же, как мой отец, то смысла поправлять его нет, через пару минут он снова начинает считать меня моим двоюродным братом. И каждый раз видеть правду в его глазах больно. Зачем заставлять ее переживать это? Я не возражаю.

Она взяла его за руку и пожала в знак благодарности.

– А теперь, – сказал он. – Иди потанцуй со своим отцом.

Отец Нади направлялся в их сторону, глядя на них с подозрением. Только когда он почти подошел к ним, Маркос заметил, что он хромает. Довольно сильно.

Надя это тоже заметила.

– О, боже, Papi, – воскликнула она, шагнув навстречу к отцу. – Что случилось?

Один из других мужчин помог Нани отвести ее отца к ближайшему креслу.

– Он все еще считает себя pibe[39] двадцати с небольшим лет, и попытался обыграть этого здоровяка русского из другой команды, но упал и сильно расшиб бедро.

Надя, закрыв глаза, вздохнула.

Маркос хотел помочь, но не знал, как.

– Хуже всего то, что на следующей неделе у нас матч-реванш, и у нас нет бомбардира, – сказал мужчина по-испански, а затем посмотрел на Маркоса. – Подожди, ты похож на футболиста. Ты можешь присоединиться к нам? Это меньшее, что ты можешь сделать после отмены свадьбы.

Нани густо покраснела.

– Эй, Tío Роман! Он не…

– Тогда кто ты? – спросил мужчина, прищурившись и сжав кулаки.

– Никто, – ответила Надя, в то время как Маркос произнес:

– Я старый друг.

Ее отец, нахмурившись, посмотрел на них обоих.

– В итоге кто? Никто или старый друг?

Маркос посмотрел на Нани, надеясь, что она сама объяснит.

– Он мой старый друг, который к тому же является владельцем этого заведения. – Ее голос звучал так, словно она признавалась, что Маркос был любовником, которого она держала в секрете со средней школы.

– Здорово! – воскликнул мужчина, которого она назвала дядей Романом. Затем он посмотрел на Бису и, наклонившись к Маркосу и Наде, добавил: – Значит, Биса снова в замешательстве?

Словно почувствовав, что они говорили о ней, Биса послала им воздушный поцелуй и теперь кружила по залу с тремя женщинами, которые появились с отцом Нади. Маркос решил, что они были двоюродными сестрами Нади.

Биса веселилась от души.

– Тебе необязательно соглашаться, Маркос, – сказала Надя. – Серьезно.

– Да я не против.