Вечеринка моей жизни

В конце концов, она нашла красное коктейльное платье в магазине товаров для кинсеаньеры в Уэст-Вэлли, отличавшимся значительным числом испаноязычного населения, и где они совсем не чувствовали себя неуместно.

– Но оно тебе должно нравится, – отметила Марселла.

Марселла, которая носила только дорогущую спортивную одежду, рьяно поддерживала Надю в выборе самого женственного и в то же время не детского платья.

– Я просто хотела хоть что-то показать маме, бабушкам и тетушкам сегодня вечером, – сказала Надя, доставая тонкую коробку из багажника своей машины. – Но я не уверена.

– Мы продолжим поиски, пока ты не найдешь его, Надя, – пообещала Марселла, под глазами у нее залегли темные круги. День был изнурительным. Но в то же время Надя была рада провести его со своими двоюродными сестрами.

Лола и Джианна обменялись удрученными взглядами, но потом Лола сказала:

– Конечно, мы продолжим поиски, mujer.[46]

– Что ты хочешь, чтобы мы надели? – поинтересовалась Джианна, как будто она задавалась этим вопросом целую вечность и боялась ответа.

Надя вздохнула.

– У меня остались ваши платья подружек невесты. Можешь надеть его или что тебе больше нравится.

Платья подружек невесты были из розового шелка с короткими рукавами, поскольку сестра Брэндона испытывала отвращение к обнаженным плечам. Надя только недавно окончательно расплатилась за них, но она не собиралась заставлять женщин, которых любила больше всего, надевать эти платья.

– Изабелла сказала, что сможет продать их вот так, – щелкнув пальцами, сказала Надя. – Их целая дюжина, включая те, что для маленьких девочек. Она уверена, что выручит за них те же деньги. Это компенсирует некоторые дополнительные расходы, такие как новые приглашения.

Марселла положила руку на плечо Нади.

– Ты уверена? У меня не было кинсеаньеры, но я знаю, что там тоже существует своя свита и мужской эскорт.

Джианна и Лола хрипло рассмеялись.

– Мальчики по вызову, о-ла-ла! – воскликнула Лола, и Марселла закатила глаза.

– Как их тогда называют? – спросила она.

– Chambelán, – ответила Надя. – У Мэди было три камергера на ее кинсеаньере. Мальчики чуть не передрались, устроив что-то наподобие «Голодных игр», чтобы она выбрала одного из них, поэтому она решила выбрать всех троих. Это было эпично.

Они направились к дому. Звуки кумбии[47], доносившиеся с заднего двора, и аромат жареного мяса заставили желудок Нади заурчать от голода.

– Может быть, если ты вежливо попросишь, тот парень из праздничного заведения согласится стать твоим камергером, – предложила Джианна, пихнув Надю задницей.

Надя пихнула ее в ответ.

– Даже не смей шутить об этом.

Но она представила себе Маркоса в смокинге, танцующего с ней под звездами, пока лебеди трубили в своем пруду.

– Проходите, chicas, – позвала тетя Эми, когда они вошли на кухню. – Мойте руки и идите на задний дворик. Там есть эмпанадас, асадо и много чего другого.

– Потом ты сможешь примерить свое платье для нас, лапушка, – сказала Биса, протягивая Наде бокал Мальбека, который та осушила одним глотком.

Ей понадобилось бы много мужества для примерки платья в присутствии всех женщин ее семьи.

* * *

Надя задержала дыхание, пока мама затягивала на ней корсет. Она примеряла свое старое платье с выпускного бала, на который не пошла, потому что на следующий день у нее было важное тестирование для поступления в колледж. С разбитым сердцем она хранила это платье в брендовом пакете, который ей дали в магазине в торговом центре, где она никогда не делала покупки.

Платье было ярко-розового цвета, идеально сочетавшимся с цветом ее кожи, но спустя столько лет оно ей больше не подходило. Даже если бы она перестала дышать, ей пришлось бы вынуть пару ребер, чтобы платье застегнулось. Не помогло и то, что она съела по меньшей мере пять сальтеньяс и две полные тарелки асадо и аргентинского «русского» салата. Но она ни о чем не жалела. Даже если мама чуть не удушила ее.

– Прекрати, Mami, – взмолилась Надя, хватая ртом воздух. Ее подмышки покалывало от пота, который выступил от попыток влезть в платье, предназначенное для морившей себя голодом семнадцатилетней девушки. Хотя, в свои почти тридцать лет она стала лучше относиться к еде, и, возможно, из-за этого ее талия увеличилась в объеме на несколько дюймов. И даже если бы каким-то чудом ее талия осталась прежней, то грудь все портила, потому что даже две чашечки на два размера меньше не могли ее вместить.

– Она сейчас упадет в обморок, Tía Вирджиния, – сказала Джианна, приходя ей на помощь. – Дыши, солнышко. Дыши.

С помощью Марселлы ее мама развязала шнурки корсета, и Надя сделала такой глубокий вдох, что у нее закружилась голова.

– Уф!

В глазах у нее потемнело, и она могла видеть только клубы света, похожие на пылинки в солнечном луче.

– Это не подойдет, – сказала она в полном отчаянии, поскольку красное платье не получило одобрения старших женщин ее семьи.

– Оно выглядит слишком официально, – заявила тетя Ромина. Оливия и близнецы, Аллегра и Амара, согласились со своей тетей, а затем все остальные присоединились к ним.