Вечеринка моей жизни

– Правда? – Он не мог поверить, что этот болван Брэндон ни разу не привез ее посмотреть на тюльпаны весной, или насладиться буйством георгинов и пионов летом, или полюбоваться ее любимыми подсолнухами осенью. Надя была так великолепна, она походила на самый красивый цветок. Маркос всегда так думал, даже когда на ней были те отвратительные офисные брюки из полиэстера, а в этом платье, не столько открытом, сколько подчеркивающим все нужные места, она приковывала к себе его взгляд.

– Давайте начнем, – сказала Изабелла, хлопнув в ладоши, как учительница. А затем, осознав, что все взгляды направлены на нее, она застенчиво улыбнулась и добавила. – Разумеется, я просто не хочу, чтобы мы потеряли хороший свет. Простите.

Вздохнув, он повернулся к Наде. Теперь ее сестра возилась с волосами Нади, укладывая их веером по спине. Надя подняла брови и улыбнулась.

– Спасибо, что помогаешь мне с этим. Я… это так эгоистично с моей стороны, правда?

Остальные члены группы болтали без умолку, пока платили за вход. У Маркоса был пропуск, но по нему могли пройти только фотограф, его помощник и фотографируемый. Изабелла направилась к началу очереди, возможно, чтобы заплатить за всех остальных.

– Ну и что с того, что это эгоистично? – с вызовом ответил он. – Это большое событие в твоей жизни, и фотографии являются лучшим способом его запомнить.

– Правда? – спросила она, в ее глазах сквозило сомнение.

Он подал плечами и взял ее за руку.

– Идём. Твоя сестра права. Мы упустим лучшее освещение. – А затем, повернувшись к своему помощнику, который болтал с Оливией, Маркос прокричал, – Эй, Кай! Идем, приятель!

Кай подскочил, словно его поймали, когда он пытался стырить печенье из банки.

– Иду, босс!

Оливия наблюдала за парнишкой с тем же выражением, с каким Кай смотрел на нее. По крайней мере, хоть у кого-то чувства были взаимны.

Кай и Надя последовали за Маркосом в сад. Вскоре к ним присоединилась остальная компания, пока он снимал ее в заранее подготовленных местах или просто в естественной обстановке. Маркос был рад, что их разделял объектив фотоаппарата, который служил предлогом, чтобы любоваться ею сколько душе угодно, ловя каждое выражение ее прекрасного лица.

Поначалу, когда он просил Надю принять определенную позу, ее движения были скованными и застенчивыми. Он старался запечатлеть ее обратное превращение в уверенную, сильную женщину, которой она была, и все остальные движения в промежутке.

Надя улыбнулась, услышав смех своих двоюродных сестер и подруг, когда те гуляли по садам и делали снимки на свои телефоны. Она показала кому-то жестом, что «все в порядке», и когда Маркос обернулся, то увидел Джианну, оставляющую спортивную сумку рядом с остальными камерами и оборудованием.

Кай был идеальным помощником, таскал повсюду вещи и следовал за Маркосом и Надей по садам. Он разговаривал с Оливией и другими девочками-подростками, но внезапно только Маркос и Надя оказались в уединенном месте с искусственным водопадом сзади.

– Как считаешь, у нас достаточно хороших снимков? – спросила она, нанося новый слой блеска для губ, пока Маркос менял объектив на своем фотоаппарате.

Он оглянулся на нее через плечо и замер. Свет идеально падал на ее профиль.

Как же повезло солнечному лучу, у которого была возможность свободно скользить по ее безупречной медной коже.

Он поспешил подготовить фотоаппарат к такому редкому снимку. Этот получился бы даже лучше, чем тот, который он сделал на ферме.

Она застыла на месте и с подозрением посмотрела на него.

– Почему ты на меня так смотришь? На мне сидит какая-то букашка? Ракета, ответь мне немедленно.

Надя удивительно проворно передвигалась по траве на четырехдюймовых каблуках, и сейчас начала поспешно удаляться от него. В опасной близости от нагромождения валунов, которые кончались крутым обрывом внизу. Теперь уже его кровь заледенела от ужаса.

– Не двигайся, Нани, – прошипел он. Пытаясь сохранить равновесие, одной рукой он держал Надю за руку, а другой – фотоаппарат, который без колебаний бросил бы в случае необходимости. Он удерживал бы Нани до тех пор, пока его рука не отвалилась бы. – Иди сюда.

Но Нани, упрямая, взбалмошная Нани, не верила ему.

– Почему ты сказал мне не двигаться, если у меня нет паука в волосах?

– Потому что ты выглядишь чертовски великолепно, и я хотел тебя сфотографировать, – проворчал он сквозь стиснутые зубы. – А теперь ты убегаешь от воображаемого паука и вот-вот разобьешься насмерть.

Ее лицо побледнело.

– Черт, – выдохнула она, взглянув на пустое пространство позади нее. И ниже. Она натянуто улыбнулась и слегка помахала рукой. – Да, привет, мальчики. Надеюсь, вы наслаждаетесь прекрасным видом.

Маркос чуть с ума не сошел, когда отпустил ее, чтобы посмотреть, с кем она разговаривает, но она пошатнулась, поэтому он быстро взглянул на нее и велел:

– Иди сюда, Нани. Мы вот-вот упадем.

Покраснев, она шагнула к нему и упала в его объятия. Он чувствовал, как колотится ее сердце сквозь тонкую ткань платья и его футболку.