Вечерняя звезда

Вот не надо кого попало называть чудовищем.

– Мы с Гердой так любили друг друга… Чистой любовью. Мы дарили друг другу цветы, катались на коньках. Она убила мою Герду… Бледная ледяная гадина! Я до сих пор помню её ужасные руки… Словно куски льда…

Как бы кстати сейчас пришлась ведьма с её «Спи!».

Когда Виктор угомонился, я попросила Ноальда отвести меня в библиотеку.

– Его величество зовут Виктор или Кай?

– Виктор Кай вообще-то. Но, взойдя на престол, государь велел вымарать второе имя из всех документов и запретил произносить его. Как и имя несчастной девочки. Она всегда звала его Каем. Такая трагедия…

– Где у вас магический раздел?

– История, заклинания?

– Артефакты.

Я просидела в библиотеке трое суток с перерывом на короткий сон и бадью с водой. Теперь её грели. И я больше не вернулась в камеру – её заменила комната неподалёку от покоев короля, там же я нашла и рюкзак. Еду мне доставляли в библиотеку.

Иногда приходил Ноальд.

– Вам бы передохнуть, сударыня.

– Как Виктор?

– Плохо.

– Что вы пьёте или едите для бодрости? Если нужно долго не спать.

– Растёртый лист огнецвета, заварить и настоять полчаса. Но от него потом тревожные сны.

– Отлично! То, что нужно.

Вряд ли мои сны станут ещё тревожнее.

* * *

Однажды дворецкий принёс обед сам.

– Что вы ищете?

– Артефакт, которым Герда победила Королеву. Она не была колдуньей, значит, использовала артефакт.

– Их чувства, – Ноальд налил мне травяного чая, пока я меланхолично уничтожала рыбное суфле, – были обречены. Он – принц, она – дочь его учителя. Умная, серьёзная, воспитанная, но всего лишь дочь мелкопоместного обедневшего дворянина.

– Каким Виктор был в детстве?

– Гордым. Он всегда был гордым и честолюбивым. Настоящим принцем, благородным, и в душе – добрым. Терпеть не мог женских слёз. В двенадцать лет вызвал на дуэль придворного, жестоко обидевшего служанку. Дуэль, разумеется, пресекли, а обидчику велели покинуть столицу. Герда влияла на него очень положительно. Рядом с ней он становился вдумчивее и спокойнее. Это была такая трогательная детская любовь!

Дворецкий посмотрел куда-то в сторону.

– А потом, когда осколок попал ему в глаз, она одна могла управляться с ним – он стал злым, раздражительным. Колотил всех подряд, ломал мебель, изрезал портрет деда. Сжёг коллекцию гобеленов. Его величество был в ужасе. Никто не понимал, что случилось с наследником. Приезжали доктора, маги. Один заявил: «Нужно вытащить осколок, иначе он опустится в сердце». И предложил удалить принцу глаз. Наглеца не казнили лишь по доброте короля. Через месяц сплошного ада принц исчез. Его искали, подняли на ноги армию и полицию, связались с другими монархами. Назначили награду за сведения о наследнике. Но они были такими неправдоподобными, что, кажется, её никому не выплатили. Все описывали высокую белокожую женщину в шубе из искристого снега и в короне из сосулек, которая увезла его высочество на ледяных санях, запряжённых белыми птицами. А на задках сидели белые лисы. Даже для нашего мира это – как-то слишком…

Дворецкий говорил чётко, по делу, притом – поэтично. И порой с уместной иронией. В нём безошибочно угадывался хорошо образованный человек.

Король заподозрил заговор. Заговорщиков действительно нашли и казнили, но к ледяным саням и снежной шубе они отношения не имели.

Время шло. Его величество, не выдержав мук, заболел и умер. Бразды правления передали вдовствующей королеве. И всё начало пошатываться, королевство теряло прочность: склоки между министрами, интриги в Генеральном штабе. Какие-то непонятные хороводы с соседями. Было ощущение, что принц уже мало кого интересовал. Безутешная мать не в счёт, она не имела ни малейшего политического веса и была едва вменяема. Тогда Герда отправилась искать его сама. Потом вернулся принц. Похороны Герды. Нового короля (её величество вышла замуж) Виктор встретил с нескрываемой ненавистью. Мать не пережила их конфликта, а отчим вскоре погиб на охоте.

– Вот, в сущности, и всё… – закончил Ноальд. – Дальше вы знаете.

Да уж… В «Славном и прекрасном» варианте история Ордэса выглядела несколько оптимистичнее.

* * *

С каждым днём Виктору становилось хуже. Моя кровь, вероятно, расшевелила осколок, но не уничтожила его. Король отказывался от еды и почти не спал. Он слабел с каждым часом, а я так ничего и не нашла. Ничего о магическом зеркале Снежной королевы, том, что разлетается на тысячу мелких осколков, превращающих добрых мальчиков в королей Ордэса.

– Все книги, упоминавшие Герду, уничтожены, – сказал Ноальд.

– Пророчица не оставила мне выбора. «Того, кто нуждается в твоей помощи, у кого нет другой надежды, – спаси».

– Поэтому я к ним и не хожу, сударыня. Сходишь, а потом не знаешь, на какую стенку лезть.

Мы начали искать вместе.

– Ноальд, а не осталось людей, которые что-то помнят?

– Не думаю. Стольких казнили за это! Плаха – лучшее средство от длинной памяти. Кстати, вы должны быть крайне осторожны. Ваш секрет… Уже стоил жизни многим. И мне бы меньше всего хотелось, чтобы он стоил жизни вам.

– Многим?..

– Всем, кто с ним столкнулся, кроме его величества и вашего покорного слуги.