Вечерняя звезда

– Для всех девушек и их семей я – враг номер один, а для парней – сахарная косточка. – Она поминутно улыбалась и кланялась, ей улыбались в ответ, но под улыбкой у каждого второго угадывался припрятанный кактус. – Когда жила в городе, внимания никто обращал, а тут – звезда! Вон та баба, – она растянула румяный ротик: «Как поживаете, матушка Тук, а ваш сынок? Всё кашляет? Ох, сочувствую…» – распускает сплетни, будто я бросила мужа с годовалым младенцем! Представляешь? Кикимора болотная.

– Ты гардероб сменила, помнишь? Оденься в свою хламиду.

– Ага, и меня сожгут. Обвинят в чёрной магии. Там было спокойнее. Как ни странно…

Уже лежа на широкой перине и почти погрузившись в сон, я получила тычок в спину.

– Давай погадаем. Всё равно не усну.

Рыжик проверила занавески и ставни («А то шляются всякие!»), вынула из сундука толстую книгу, мешочек с кубиками навроде игральных костей и лист бумаги.

– Слушай сюда, – сказала она. – Это специальные кости, для очень особенных случаев. Гадать самой гадалке есть смысл только на них, больше ничего не действует. Значит, я кидаю, записываю код, а ты ищешь его в книге.

– Принято.

Она сцепила пальцы.

– Что сейчас делает мой суженый?

– Не проще спросить, кто он такой и где находится? – шепнула я.

– Не проще, – строго отрезала пророчица. – Книга не любит прямых вопросов.

– Почему?

– Ну… Может, ей скучно.

Она долго и старательно трясла кости, потом срисовывала хитрые закорючки на них, потом показала рисунок.

Я нашла в табличке выпавшую комбинацию. Ещё немного поисков и!..

«Он спит».

– Чего он спать завалился в такую рань? Деревенский, что ли? – недовольно буркнула она.

И ещё раз бросила кости.

«Выпил лишнего», – ответила книга.

– Ой, ну я так и знала, – скуксилась пророчица.

– Погоди переживать. Допустим, он на юбилее был. Или на крестинах.

Она снова потрясла кости.

– Что он делал сегодня?

«Сажал капусту».

Пророчица упала на кровать и минуту лежала неподвижно.

– Господи, кто сажает капусту осенью? Он ещё и дурак! – Она совсем расстроилась.

– Может, это озимая капуста? – предположила я. – Такая бывает?

– Будешь гадать на чудовище?

Я прикусила губу.

– Буду.

Зажмурилась и постаралась успокоиться.

– Зайди издалека, – посоветовала пророчица. – Так надёжнее. Вслух произносить необязательно.

Я взяла в руки мешок.

Кости легли рядом, образовав правильный круг.

– Симона, смотри внимательно, нечего не перепутай. Любая ошибка влияет на предсказание.

С замиранием сердца и почти не дыша я открыла нужную страницу, но прочитать не хватило духу. Слова расплывались.

– Не могу.

Сунула книгу ей, она пробежала глазами строчку с оттиском моего ногтя.

– Жив.

Теперь мы обе рухнули на кровать.

– Опиши его, – попросила она.

– Ну… Высокий, широкоплечий. Прямые волосы по шею, густые, чёрные, с лёгкой проседью.

– Старый? – удивилась пророчица.

– Нет, но и не молодой.

– Это ничего, – она поспешила загладить свою оплошность. – А глаза у него какие?

– Серые, как пепел. Ресницы длинные.

– А лицо?

– Узкое.

– А губы?

– У него красивый рот. И подбородок.

Я не сказала ей, что мне бесконечно хочется дотронуться до его губ, обвести пальцем их гордую линию, задержаться на них взглядом. Об ином я даже не мечтаю.

– Брови?

– Средние, не слишком широкие, но и не тонкие.

– А нос?

– Прямой.

– Большой? Не люблю носатых. Ой, прости! Может, ты любишь…

Я давно не задумывалась, каких я люблю. Последние года четыре я не любила никаких, правда, периодически с кем-то несерьёзно встречалась, отзываясь на настойчивые ухаживания. Несколько ничего не значащих свиданий – кино, театр, кафе – и запрет на входящие звонки чересчур упрямых абонентов. Неупрямые после пары отказов отваливались сами.

Алексей и Глеб пошатнули мою веру в мужчин, благодаря отцу она рухнула окончательно. Он всегда представлялся мне сильным и надёжным, флагманом семейного флота, а вышло, что в лучшем случае он – баржа на буксире.

– Нет, нос скорее средний. Прямой с тонкими крыльями.

– А волосы почему короткие – простолюдин?

– Вроде бы он принц. Может, их колдун отрезал?

– Вот чудовище! – возмутилась пророчица. – Ой. Опять не то ляпнула.