Вечерний час

Паше отвели место в доме одного работника местной текстильной фабрики, амхарца-христианина. Хозяин, по всей видимости, был на работе, и гостя встретила его супруга Чабела с тремя маленькими детьми, один из которых еще лежал в колыбели. Двое старших — шестнадцатилетний Хиллар, учащийся как раз в том классе, который доверили Паше, и четырнадцатилетняя Амади, — пришли из школы чуть позже, когда он успел передохнуть с дороги и хозяйка накормила его обедом. Она держалась вежливо, но отстраненно, даже чуть пугливо, как заметил Паша, английского почти не знала, но отец успел немного научить его амхарскому наречию. Зато ребята сразу нашли с ним общий язык.

— Значит, ты Пол? Отлично, можешь тогда называть меня Хил! Давай я тебе тут все покажу, — сказал ему Хиллар, высокий плечистый парень с короткой стрижкой и как-то причудливо выбритыми висками. По-английски он уже изъяснялся вполне сносно, а его сестра говорила похуже, но разборчиво. У нее тоже были очень короткие волосы и она прикрывала их ярко-оранжевым платком.

Дом показался Паше очень интересным: изнутри пространство делилось с помощью вбитых в пол колышков, между которыми натягивалось полотно или панели из соломы. За одной такой панелью скрывалась кухня и она же кладовая, за другой — хозяйское ложе, за третьей жили дети, а еще одна часть помещения оставалась общей. Здесь приготовили место и для Паши, также огородив его полотняной ширмой. Он бережно спрятал картину рядом со своей лежанкой.

— У нас часто недоумевают, как вам удается жить всем в одном помещении и при этом постоянно заводить новых детей, — улыбнулся Паша. — А вы, оказывается, изобретательны!

— Еще бы! Это ты пока в домах поменьше не был. А у тебя большая семья, Пол?

— У меня две сестры. Ты, конечно, удивишься, но по местным меркам мы считаемся многодетной семьей.

— А сам пока не женат?

— Нет, я не спешу, — ответил Паша. — Когда женишься, то уже вот так по свету не поездишь, а мне многое хочется увидеть. Расскажи, что у вас еще интересного в городе?

— Да полно всего: кинотеатр есть — там и комедии показывают, и мюзиклы всякие для девчонок, и вестерны. Есть и свой клуб, где мы собираемся музыку послушать и потанцевать, и спортплощадку недавно построили. Хочешь посмотреть?

Паша охотно согласился, так как солнце уже не так сильно палило. Тут появилась Амади и, судя по всему, стала просить брата взять ее с собой на прогулку. Хиллар раздраженно отмахнулся и что-то сказал по-амхарски, отчего лицо девушки жалобно перекосилось. Паша примерно понял, о чем шла речь, и решил вступиться за Амади.

— Хил, ну зачем ты ей запрещаешь? Пусть она погуляет с нами, — сказал он спокойно, но уверенно.

— У нее и дома дел много, матери надо помогать, а не по улицам болтаться, — возразил Хиллар и сурово посмотрел на сестру, которая совсем сжалась и ссутулилась.

— Слушай, не будь таким занудой! Ничего не случится, если она ненадолго составит нам компанию, зато я получше с вами познакомлюсь. Мне же это для работы нужно, — заметил Паша и коснулся плеча чернокожего мальчишки. Тот с неохотой уступил и обрадованная Амади накинула поверх платья нарядную узорную шаль.

Втроем они побродили по окрестностям, увидели самые живописные уголки, по которым сновали старые автомобили и торговцы с телегами и корзинами. Амади смотрела по сторонам так же увлеченно, как Паша, но остерегалась вмешиваться в разговор, чтобы не получить очередной упрек от брата.

— А вот здесь наша школа, Пол, — сказал Хиллар. Паша уже видел эту постройку из окна автобуса, но вблизи она выглядела еще ярче. Одноэтажное, но очень длинное здание было окрашено в желтый цвет и расписано грубыми, любительскими, но очень затейливыми фресками, а вдоль фасада кто-то расставил разноцветные пластиковые стулья.

Единственное, что не нравилось Паше, — это запах паленого, который продолжал противно щипать ноздри, и даже резкие ароматы специй на уличном базаре не могли его перебить. Он спросил об этом и у Хиллара, и тот спокойно ответил:

— Ах это? Так по ту сторону леса обитает одно племя скотоводов, мы с ними не особенно ладим. Они часто разжигают костры прямо в лесу, там же стряпают на огне, проводят какие-то собственные ритуалы, и мы стараемся их не трогать. Мы тут все мирные, а у них есть оружие, так что ты в лес лишний раз не ходи. Белому там совсем не рады, уж поверь, разве что его деньгам и одежде.

— И у вас все время так пахнет?

— Ну да, как-то привыкли. Я же говорю, что лишний раз на рожон лезть?

— Слушай, но постоянная гарь — это же вредно для здоровья, — рассудительно заметил Паша.

— Да чего ты завелся-то, Пол? — сказал Хиллар и добродушно хлопнул его по плечу. — Посмотри на нас, мы что, на больных похожи? Ты сам вон прозрачный какой-то, даже для белого, тебя еще откармливать надо! Через неделю вот в Дыре-Дауа большой праздник, мы там всегда веселимся и наедаемся. Поедешь с нами?

Услышав про Дыре-Дауа, Паша вновь ощутил успевшее схлынуть чувство тревоги и приятного напряжения и сказал после секундного раздумья: