Вечное равновесие

Надеюсь, у вас не возникает вопроса, а зачем я всё это рассказываю. Ведь мы сейчас будем говорить, пожалуй, об одном из самых загадочных понятий, в которое людьми вкладывается настолько много различных смыслов, что оно уже давно стало размываться и терять чёткие очертания. А ведь речь идёт об Истине, которую на всём протяжении истории люди с такой неистовостью стремятся отстаивать. Только получается, что каждый отстаивает какую-то свою истину, то есть какие-то собственные представления о том, что это такое. Но, как есть один Бог и Творец всего сущего, так есть и одна единственная истинная Истина, о которой здесь при многократных упоминаниях я пишу с заглавной буквы, чтобы не путать смысл, который вкладываю в это понятие, с какими-либо другими смыслами.

Вопросом о том, что есть Истина человечество задавалось с незапамятных времён, хотя, судя по всему, звучал он недостаточно часто. Гораздо чаще слышались и слышатся вопросы, касающиеся куда более приземлённых категорий. И в этой связи вспомнился фрагмент из Евангелия по Иоанну, когда римский прокуратор Иудеи Понтий Пилат задал Иисусу очень важный не только с философской, но даже с практической точки зрения вопрос, который в устах Пилата, как может показаться, прозвучал чисто риторически:

37 Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего. 38 Пилат сказал Ему: что есть истина? И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем.

(Иоан.18:37,38)

Мы вспоминали данный фрагмент в конце 22-й главы, когда говорили о поиске Истины, но сейчас снова вернёмся к тем словам ввиду важности момента.

Думается, Пилат был достаточно хорошо образованным и умным человеком, чтобы не иметь своего сильного мнения на счёт того, что такое истина. Но почему он задал свой вопрос Иисусу в данный момент? Наверное, никто точно этого никогда не узнает, но, очевидно, что раз вопрос был задан, то для этого были свои причины. И, думаю, так же очевидно, что раз римский прокуратор счёл возможным с высоты своего положения задать такой вопрос практически бесправному еврею, то причины были довольно вескими. Одно ясно, что предыдущие слова Иисуса его хоть немного но тронули, а если конкретно, то он увидел в Иисусе того, кто мог бы даже если и не дать полный ответ, то хотя бы приблизить понимание к ответу на вопрос о том, «что есть истина».

Но, как можно убедиться на данном примере, действительно очень часто люди оказываются несклонными выслушивать ответы после того, как задают свои вопросы. Как следует из текста, Пилат не стал слушать ответ Иисуса, но вместо того вышел к Иудеям, чтобы объявить о том, что он не видит никакой вины за этим евреем. Не будем сейчас рассуждать об этической и моральной стороне поступка Пилата, потому что важнее другое. Важно то, что Иисус действительно мог бы дать полный и развёрнутый ответ на вопрос, но ответил бы не «что есть истина», а что есть Истина.

Иисус всегда был и остаётся готовым любому человеку ответить на данный вопрос. Но услышать его может только тот, кто действительно ищет ответа. Пилат не продолжил разговора, отправившись выполнять свои публичные функции. А представьте себе, что было бы, если бы он остановился и выслушал Иисуса до конца? Скорее всего, их разговор продолжался бы не одну неделю или даже месяц, и Иисус смог бы раскрыть перед Пилатом полную картину, начав хотя бы с того, что однажды сказал перед Своими учениками, обращаясь к Богу Отцу: «слово Твое есть истина» (Иоан.17:17), указывая на то, где нужно искать ответ.