Вечное солнце. Русская социальная утопия и научная фантастика второй половины XIX — начала XX века

«Бойся, Пармен, бойтесь и вы, православные люди: и на вас „мрежи“ свои хочет раскинуть антихрист… Много прельщений в руках у него, чтобы некрепкие души юнцов совращать на погибель: сулит он и злато без труда и заботы, и тщеславных манит прелестью власти, в рабы православных к ним обращая, и сатанинской наукой от немцев он блазнит, и скоморошеством всяким, и заморским вином, и жёнками, что продаются за деньги и кровь молодую волнуют… Православные! сам я прелести те от антихриста все испытал и знаю: погибель готовит он верную юным душам!.. Крепитесь и стойте за старую веру, за отцовский обычай!.. Слушайте, что вам прочту я…»

И тут прочитал он нам «Слово о двух мужиках». Говорил я, что забыл уж теперь, в чём было то слово. Выслушав речи такие, мир наш решил: «Что же, Пармен, есть у нас средство, отцами испытано было: надо женить молодцов; коли мир да земля не смиряют, крепче союза не сыщешь, что жена да ребята. Пусть по любви выбирают; буде же выбор ими не будет сделан, пусть тогда мир выберет им по невесте. А коли в чём ослушание будет — строптивых поучим». С тем и разошлись. Услыхали сыны Пармена о решенье таком, и пала им на сердце мысль: убегом уйти из отцовского дома. Тихою темною ночью, обратавши отцовских коней, что были прытче, бойчее и крепче, лесом ударились оба. Дорога была им знакома. Хватился отец поутру и пустился в погоню за ними, суров и обижен сыновним непослушаньем. Долго он всюду скитался, всюду искал сыновей… Ну, наконец, и вернулся. Глядим, везёт своих сыновей: рядом в телеге сидят, затянуты крепким поясом руки и ноги (было всего им каждому лет по шестнадцати с лишним); сам же Пармен сидел впереди, сердитый и строгий, и правил конями; к сборному месту подъехал, высадил тут сыновей и, старикам поклонившись, сказал: «Судите, миряне, сами своим справедливым судом… Вот они, отдаю вам: власти отцовской, видимо, мало». — «Где же нашёл их?» — спросили. «Срамно сказать! — говорил сокрушённо старик. — Шатались по питейным и гостиным домам, с жёнками пили вино, жрали всякую снедь без разбору, а табачищем от них — не продохнёшь… Слушали тут, вишь, они не божие слово, а скоморохов и говор базарного люда, проходимцев всякого званья и чина, что читали богохульные песни и сказки и противные малеванья казали народу…»

Выслушал поп наш Варлам всё это и гневно сказал: «Братцы! Дело большое в этом я вижу: сила антихриста их обуяла… Обучайте, пока ещё юны и не принесли в мир душевной заразы. Надо батогами высечь нещадно ребят, дабы впредь им было гулять неповадно, и о прелестях тех рассказывать в мире… И божий закон разрешает отсещи член непотребный!..» Тут старики ребят поучили, а о зиме и поженили. Сначала как будто ребята смирились и долго крепились, прижили уж и сами ребят, да вражья сила, надо думать, крепко их обуяла. Старший, покинув жену и детей, опять в бегство пустился, и долго о нём не слыхать было вести. Да после уж он наказывал кое-кому, чтобы безотменно мир и отец отпустили к нему жену и детей. Ну, на это мир со стариками согласия не дал: «Пропадай уж один, коли так». А тем временем он, бойкости ради своей и ума, завёл уж торговое дело, всякую вызнал власть городскую и на мир наш власти той жалобу подал, что старики, мол, ему самовольно жену и детей не дают.

— Эх, дело бедовское стало! — вздохнул сокрушённо старик. — Слушай: наехали в нашу Вальковщину власти; по деревням нашим гуляют, со стариками толкуют. «Мы, говорят, вас и забыли!.. Поди ж ты! Вишь, в какие забрались трущобы!.. Вам тут, слышь ты, тепло и уютно… Все, слышь, людишки несут тяготы и поборы, а вы ровно у бога за пазухой тут!.. Купцы, право слово!.. Избы — ровно хоромы! Сами — народ хоть пускай на племя: кряжисты, красивы и сильны… Да у вас тут золотое руно, слышь!.. Да вы и властей, видно, не знаете вовсе? У вас и попы, и законы свои: сами хороните, жените, крестите… Рай… да и только!.. Кабы нам с вами сойтись!.. Есть ли у вас паспорта? Ходите ль вы в божий храм и к причастью? Это вот мы сейчас разузнаем…»

Так власти над стариками, смеясь, издевались. Мы же спешно прятали всё в подполья и клети; в лес угнали и лошадей и скотину. Попик же наш Варлам в великом волнении, боясь на глаза показаться властям, бегал из деревни в деревню и к православному люду взывал: «Братия, стойте и в вере крепитесь! Не допускайте слугам аптихриста поработить вас: не принимайте печатей и клейм… Инако погибнете в жизни и в сей, и в грядущей!..»

Ходит по избам укромно и спешно, плачет умильно и слёзно всех молит и просит: «Не загубите душ христианских! Лучше погибнуть от рук сатанинских, Принять лучше кончину в мученьях! Всё уж одно: не избыть вам мучений под игом, ни покорством, ни слёзной мольбой их сердец не разжалобить!..»