Вечность мига: роман двухсот авторов

— Он барражировал вдоль берега, демонстрируя разнообразные стили. «Прекрасный пловец», — подумал я. И предложил вместе переплыть речку. «Увы, — вздохнул он, — я тонул и теперь должен чувствовать под ногами дно». Другой пример. На серебряной свадьбе все поняли, какой муж подкаблучник. Жена его откровенно третировала, а он только улыбался. «Почему он терпит? — удивлялись гости. — Почему не разведётся?» Но я-то знал, что старому рабу не нужны оковы! Да, миром правит привычка, а человеком — инерция мышления. Когда одному палачу предложили выйти на пенсию, он отказался: «Без работы, какая жизнь?!» Сходные чувства, вероятно, испытал и король, которому предложили отречься. «И чем же прикажете заняться?» — недоумённо вскинул он бровь.

Голос из зала:

— Это тот, который сказал: «Государство — это я!»?

— Нет, другой. А тот, кстати, явно поскромничал, для здорового индивида весь мир — это я! Но вернёмся к нашей теме. Недавно в суде серийный убийца назвал себя жертвой психической травмы. «Значит, и убитые — её жертвы? — заметил прокурор. — Но травмы, как собаки, — их выгуливают на коротком поводке и за них отвечают».

Из лекции профессора Круглянского. «Виктимология на каждом углу» (1898)

ДНИ РОЖДЕНИЯ

Один миланец, опоздав на самолёт, избежал авиакатастрофы. Этот случай он стал отмечать, как второе рождение. А через год ему сделали операцию, вытащив с того света. И в этот день он также стал праздновать своё рождение. Со временем таких дней накопилась неделя. И тут во сне ему явился ангел. «Понимание всё отравляет, — сказал он. — Осознание, что навеки исчезнешь, заставляет умирать до срока. Болезни, обстоятельства, враги — всё норовит сжить со света. Стоит лопнуть кровеносному сосуду, который тебе не подвластен! А знаешь, сколько тёмных, гибельных мгновений, собиравшихся, как тучи, над головой, ты пережил? Даже не подозреваешь! Вручи же себя Господу и считай чудом, что проснёшься!»

С тех пор миланец справлял день рождения каждые сутки.

Иезуит Чезаре Маскони. «Откровение в эпоху Интернета» (2002)

ВТОРОЕ ИМЯ

Его давали на Руси при крещении, чтобы не сглазили. Известно оно было только духовнику, родителям да самым близким. Первым именем прикрывались на людях, храня в тайне настоящее. Бывало, к человеку всю жизнь обращались Федот, а на поминках выяснялось, что он Федот, да не тот. Что при рождении его нарекли Дмитрием. Известен случай, когда боярский сын под одним именем служил в царском войске, а под другим дезертировал, с явным именем венчался, а с тайным проходил в холостяках, и так привык к своей двуимённости, что, когда был убит под первым, под вторым ещё долго здравствовал.

Ермолай (первое имя) Костожаров. «По русскому обычаю» (1860)

ОПЫТЫ ГИЛЬОТИНЫ

Когда я нагнул ему голову под нож, он сказал:

— Скоро ты узнаешь, чувствуют ли что-то без туловища — в этом случае я подмигну.

— И так знаю! — рассмеялся я. — Каждую неделю мне приходится менять корзину для голов — всю искусанную.

Гаспар Барер. «Дивный вид с эшафота» (1793)

СЛЕПОТА НАСТОЯЩЕГО

— Жили же тысячу лет при рабовладении — и ничего, считали свои порядки единственно правильными! И тысячу лет христианского Средневековья, когда под еретиками полыхали костры, были убеждены, что по-другому нельзя, верили в своё совершенство, с пренебрежением вспоминая варварское прошлое. И сейчас, не представляя иного, говорят, что демократия и потребление — вершина человеческой цивилизации! Нет, мы обречены жить со своими заблуждениями, подчиняться законам, которые со временем покажутся до нелепости жестокими. И, думая о нас, потомки спросят: «Как они могли так жить?», не отделяя наше просвещённое время от тёмных невежественных веков.

— Да оставьте вы потомкам их иллюзии! Чем они будут лучше? Кто знает, в какую эпоху больше смеялись? влюблялись? были счастливее?

Божен Цыплятев. «Изнанка прогресса» (2000)

ТРИ СЕСТРЫ

Они жили в горах, и выше обитал только Бог. На троих у них было два глаза и четыре уха, и, доберись к ним геронтологи, они бы побили рекорд долголетия. Природа не терпит одной краски, мир от земли до неба, как слоёный пирог, — внизу в городах время бежит, как испуганная лошадь, а у Бога оно стоит. Старухи ютились под самой его крышей, и в их саклях время текло медленнее, чем кровь у флегматика. Они ели козий сыр, похожий на обгрызенную луну, носили ветхие платья, в которых дыр было больше, чем материи, и пили вино из эдельвейсов. Они были неграмотны, считали, загибая пальцы, и образование им было нужно, как скребущимся на чердаке голубям.