Вечность сумерек

Даже Трелли вдруг ощутил, что и ему стало слегка не по себе. Серебряная Долина, место последней великой битвы, в которой погибли все, и люди, и альвы. И нигде, ни в Альванго, ни в Литте, не дождались гонцов с вестью о победе. Даже Тоббо упоминал об этом месте лишь вскользь, стараясь перевести разговор на что-нибудь иное. Только однажды он сказал, что где-то в тех краях когда-то был храм Светлого Лика Гинны, и альвы, которые уставали от жизни, уходили туда умирать…

– Никто не знает, что ждёт вас в Серебряной Долине, – сказал Трелли, посмотрев поочерёдно на всех сидящих у костерка. – Зато хорошо известно, что будет, если мы останемся здесь.

– Поднимайте людей, – негромко приказал сотникам Франго. – А повозку придётся оставить. Скрипит, – сказал он проснувшейся Уте.

– А если поставить Купол? – предложила Ута, нащупав на груди звезду с семью короткими лучами и зелёным камнем посередине.

– Это нас не спасёт. Ты же не сможешь держать его до бесконечности, – заметил Ай-Догон, и Ута лишь кивнула в ответ. Купол простоял почти весь прошедший день, и теперь семиконечная звезда была холодна. Значит, пройдёт не меньше двух дней, прежде чем она вновь вберёт в себя тепло неведомых сил.

Трелли с удивлением заметил, что необходимость идти туда, где, по мнению людей, затаилось древнее проклятие, ничуть не напугала эту хрупкую девушку – то ли она слишком верит в свою судьбу, либо ей уже столько пришлось пережить, что чувство страха покинуло её навсегда.

Сборы не заняли много времени. Пока Лара и Айлон выпрягали лошадей, лучники растолкали сухари и куски вяленого мяса по заплечным мешкам, и вскоре остатки воинства, полсотни пехотинцев и две дюжины всадников, стараясь не создавать лишнего шума, двинулись на север по тропе, едва заметной после восхода луны. Они прошли в молчании не меньше пяти лиг, когда сзади поднялось бесшумное зарево – Хенрик ди Остор, потерявший во время погони не меньше половины своих воинов, решил действовать наверняка: сначала выжечь всё, что можно, айдтаангами, а потом бросить вперёд наёмную конницу и горландских лучников. Поздно. Пусть потом кусает себе локти, если дотянется…

– Расскажи мне об этой Долине, альв. – Ута ехала верхом на одной лошади с «амазонкой из Заморья», а Трелли шёл рядом, держась за стремя.

– Я знаю немного, Ута. – Он с самого начала решил называть её по имени только для того, чтобы не произносить слово «госпожа». Над альвом не может быть господ. – Но ещё до людского мятежа людям было запрещено даже приближаться к этим священным местам.

– Так почему же ты нас ведёшь туда?

– Я не веду. Вы же сами знаете дорогу. – Трелли ещё раз оглянулся на зарево, которое полыхнуло с новой силой. Похоже, на одном из склонов вспыхнул хвойный лес: Хенрик ди Остор позаботился о том, чтобы осветить цели для лучников. И вдруг на фоне низких полыхающих облаков промелькнул стремительный чёрный кошачий силуэт. Йурга вернулась. Вернулась удача – вернулась и Йура. Наверное, учитель Тоббо ошибался, говоря, что она – всего лишь брошенная кошка богов. Кто-то за гранью небес плетёт кружево судеб, и те нити, что перестают вплетаться в узор, рвутся, – так однажды сказал учитель. Значит, этот «кто-то» выше богов, и они сами тянутся к тому, чья нить в этом кружеве не дрожит даже от слабого дуновения ветра.

«Я бы всё-таки посоветовал тебе быть скромнее, малыш. – Голос учителя раздался под облаками, похожий на раскат далёкого грома. – Ты близок к цели, но ты ещё не достиг её…»

– Почему ты так долго молчал, учитель? – Трелли едва не сказал это вслух, но вовремя спохватился.

«Всё, что мог, я уже сделал, мой мальчик. Больше я ничем не могу тебе помочь. Я бы и сейчас не стал тебя беспокоить, но, похоже, времени у меня осталось немного. Поторопись, если сможешь…»

– Я подхожу к Серебряной Долине. Последние два свитка у меня. Я сделал то, чего никто… – сказал Трелли и тут же едва не прикусил себе язык. Так хвастливо могли изъясняться только люди, и то, если только переберут вонючего дурманящего напитка.

«Если вернёшься и не застанешь меня, знай: я передал заклинание Лунне… А зачем тебе в Серебряную Долину? Стоит ли беспокоить умерших…»

– У меня нет другого пути.

«Если нет, то иди. Может быть, тебе повезёт…»

– Тоббо, скажи, как забрать у Йурги то, что у неё…

«Может быть, тебе повезёт…»

Вот и всё. Голос исчез, и только Ута, свесившись с конского крупа, трясёт его за плечо.

– Что с тобой, альв? Трелли, очнись! – Она впервые назвала его по имени, и в голосе промелькнуло неподдельное беспокойство.

– Я здесь, – отозвался он, стряхивая с себя сонливость, в которую погружался любой, находясь на грани Призрачного Мира. Хорошо хоть, он успел побороть соблазн хоть одним глазком глянуть на безмятежные зелёные холмы, а то так и проспал бы на ходу до самой Серебряной Долины.

– Ноги не болят? – поинтересовалась «мона Лаира». – Я пешком могу прогуляться, а ты давай на моё место.

– Я на одной лошади с альвом не поеду. Ты бы хоть у меня спросила, – слегка обиженно заявила Ута.