Читаем Вечные деревья исчезающего сада-2 (сборник) полностью

Садовники Мёртвые вычерчиваются из Засухи Духа свободного. Ибо не касаясь Колосьев Железных Урожая Необходимости нелепой проскользнуть хотели они между Ветвей Сада Разделённого, но остались с Воображением своим опасным наедине. Ибо Знания их Великие находятся под Слоем Цветной Глупости. Значение их Неразличённое – в Отражении Молний, в Знаках и в Звуках Смерча. Проникновение своё в Урагане Восторга и Любви ожидать могут. Но чужими были они и среди чужих Растений нескольких заблудились, Смех провожая Чужой, Цветы сажая от всех вдалеке – в Глубине обречённого Сада – в Мечтах о самих себе стёрто Время вначале.

Воды и Огня Происхождение не знает никто. Равновесия Предсказуемого Разрушитель неизбежный тот, кто Свободой Зрения обладает, из Пространства Возникновения исключить его Милосердие призывает.

И вот говорю тебе: Лошадей Прошлого не жалей, на Неровную Поверхность Земли Настоящего глядя. Пожалей лучше Людей Будущего, которые упадут неизбежно в неотвратимые Пропасти Земли. Не смешнее другого никто, но Ответов страшится один, Вопросов боится другой, ибо Велика о Равновесии Молитва.

Рассеялась Веры Оболочка слабая, ибо Проникновение Невозможное – это лишь Света Отражение искажённое, истребляющее Тайну.

Любое Проникновение в Освещении собственном живёт, словно между Волнами Моря Неразличенного Паузы, словно на Движение Волн запреты есть. Запреты на Промежутки между Волнами Неразличённого Моря.

Словно в слепки со своих Слепков превращаться стали Образы Волн.

Словно Проникновение в Предсказуемую Бесконечность избрали последующие, отойдя от Невозможного Первоисточника. А затем говорят (мне) убитые: ты знаешь, Государь; ты видишь, Государь; ты спасаешь, Государь. Но я лишь Тишины Сторож Тайный и слышу, как идут Недруги в Сторону Сада моего, чтобы разрушить Стены моего Отстранения, чтобы растоптать Молчание моего Безразличия. Ибо от Неосвещённого Освещённое отличается только Освещением Темноты. Поэтому если в Темноте остался кто, велика ли его Вина? Поэтому, когда Жрецов Толпа собиралась в Храме, я не шёл, зная, что чем больше Стадо Оленей, тем больше Стая Волков. В Новые Границы вошёл я – новые Очертания обретать начали Образы Неразличённые, чтобы Заблуждений новых, Желаний новых, Страстей новых Награмождения возвести – кого угодно спасти, куда угодно придти по Волнам освобождённого Времени от Первого Крика Рождённого до убитого Крика последнего, через Границы проникая пространства трёх Времён.

Третья Молитва о Равновесии

<Текст прерывается – Цвет Стены Полуоткрытый, Серо Синий.

Далее следуют Слова Анубиса…>

Кто ты, пролетающий на Золотой Колеснице и зацепивший Красным Плащом Пространство перед Мордой Надвигающегося Урагана? Кто ты, Бессмертный, как Безумие, Вечный, как Надежда, Нелепый, как Назидание, Размноженный в каменных Двойниках, которые обгоняют Друг Друга на Пути к нашему Сознанию.

Ему отвечают: Я из тех, кто начинает Новый Род. Я из тех, для кого Мироощущения предыдущих Правителей так же бессмысленны, как родственные Традиции. Я боготворю Разрыв в Линии всей Династии.

Я теряю Связь со своими Клетками во всех Поколениях. Я зачёркиваю Слова на Стене: «Происхождение подтверждается» – я топчу это Сознание. Я говорю: «Дети, если вы видите Сходство между собой и Родителями, постарайтесь изменить это Сходство. Сын, если твой Голос похож на Голос Отца, постарайся сломать свой Голос. Дочь, если твои Движения похожи на Движения Матери, измени свои Движения». И я говорю Сыну и Дочери: «Дети, вы рождаете Родителей и создаёте Вечность – ибо я из тех Подкидышей, брошенных на Свидание с Миром, которых не коснулась Магия Легенды, – и я говорю Сыну и Дочери. – Разрушьте Предсказуемую Бесконечность», – и в этом моя Молитва о Равновесии.

Я из тех, кто любит ходить по Египту, но вместо Посоха опирается на Слова «Могло быть и хуже». Поэтому Бури, которые прошли надо мной и пощадили меня, стали Ступеньками моего Везенья. Счастье – ни что иное, как деревянный Мост, собранный из Брёвен Крушения, не затронувшего нашего Сердца, – и в этом есть Молитва о Равновесии.

< Время без Сердца… > Близкие умирают или исчезают. Почему мы страдаем, когда знаем, что они умерли, и не страдаем, когда знаем, что они исчезли? Почему так Неразличены между собой Смерть и Исчезновение? Почему так важно Знание, что они не умерли, но исчезли, что они гдето есть? Почему это необходимо нам, даже если мы больше их никогда не увидим? Возможно, так завершается Бесконечное и начинается Невозможное – и в этом есть Молитва о Равновесии.

< Время без Сердца… > – это Вкус Неволи. Запах смешанной

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 1
Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Александр Абрамович Крылов , Александр В. Крюков , Алексей Данилович Илличевский , Николай Михайлович Коншин , Петр Александрович Плетнев

Поэзия / Стихи и поэзия