Вечные мгновения

Сторож гремит на бахче
медью, и звон ее дальний
катится вслед за ворами
к темному бору, садами.

Вот уже нет никого,

и в одиночестве бора
смутно вдали проступают
темные мертвые горы.

Среди полей человек

выглядит крошечным, грустным…
Август. Сквозь дымку луна
катится грузным арбузом.

Перевод М. Самаева

23

Склоном земным исполин,
точно дозорный, взбирался
и далеко был виден
лунной помятой кирасой.

Передвигая руками

скалы и сосны, огромный,
огненным гребнем срезал он
крохотные загоны.

Вглядывался: ни души

на поле… И, безразличен
людям, шагал за своей
странной и грустной добычей.

Перевод М. Самаева

24

В лазури цветы граната!
Матросская слобода!
Какое легкое небо
и как листва молода!

Изменчивый ветер моря!

Матросская слобода!
Обветрена, сероглаза,
и горе ей не беда!

И женский голос заводит:

«Морской обычай такой —
мужчине море законом,
а сердцу — ветер морской!»

— Святая мать кармелитов[18]

,пошли нам ясные дни
и наши весла, мадонна,
своей рукой осени΄!

…Под вечер воздух мерцает,

закат — как сон наяву,
и капли слез золотые
вдали кропят синеву.

— Как будто ветер вернулся

и даль морская близка —
и всех затерянных в море
нашла глазами тоска.

Изменчивый ветер моря!

Матросский родной очаг!
На сердце ладанка с лентой
и синий холст на плечах!

В лазури цветы граната!

Веселье в ладу с тоской.
Мужчине море законом,
а сердцу — ветер морской!

Перевод А. Гелескула

25

Вечерние дороги
свела в одну ночная.
По ней к тебе иду
и как дойти — не знаю.

По ней к тебе иду,

далекий, как зарницы,
как отголосок ветра,
как запах медуницы.

Перевод А. Гелескула

26

Селенье. Над темноватой
черепицей покатой
плачет зеленое поле
колокольчиком и цикадой.

Время мышей летучих

и ангелов сладкоголосых.
С косой на плече и с песней
косарь идет с сенокоса.

Кротких коров мычанье,

и веселый ребячий гомон,
и небесно-белые дымы,
и запах тепла и дома!

И луна, — сквозь дальние сосны

проплыв золотистым диском, —
наводняет пустыню поля
своим хрусталем игристым.

Перевод Н. Горской

27

Одним из колес небесных,
которое видит око,
на пустошь луна вкатилась
и ночь повезла с востока.

И на холмах собаки,

в потемках едва заметны,
закинув голову, лают
на свет округлый и медный.

А воз везет сновиденья

и сам едва ли не снится.
Лишь далью звезд обозначен
его незримый возница.

Перевод А. Гелескула

Забвение (1906–1907) Весенние баллады (1907) Элегии (1907–1908) Звонкое одиночество (1908)

28. Осенний дождь [19]

(Плещет и плещет дождь монотонный)