Вечные Пилигримы Вселенной. Сердце

В могиле. В ней. В Женщине!

В смертельных её объятиях, – объятиях жрицы безумных страстей каннибалов – проходит «курс молодого бойца» самый продвинутый мачо цивилизации Гомо.

Проходит его успешно. Хотя бы уже потому, что не может быть ЭТО описано здесь адекватно. Ибо не самое это почтенное «дело»: описывать тот беспредел, что могут Миру явить лишь столь отдалённые его субъекты – крайности! – разобщённые физически, духовно, ментально.

Но! Здесь. Да. Здесь ответ!

Финальная Концентрация Сил! Экстатический жар! Угар! И! – перетекают из глаз людоедки все знания её в нейроны Ария Славянского разлива!

Потоком мощным перетекают они… Знания! Перетекают в новое русло.

Текут…

Если только это не блеф. Не обман. Не уловка. Если это – не Ложь.

Но! Властная чья-то рука кулаком бьёт в лицо любовнице Командора! И от него отлетает она, как скорлупа от ореха. Падает… Валяется в ногах хозяина – гоминида с геномом «икс-игрек».

А он пинает её. Бьёт ногой ей в лицо! И хватает за подбородок Зандора.

За подбородок его хватает.

Потом… истекая кровью и корчась от боли, валяется рядом.

Да-а-а-а. Не рассчитал вождь каннибалов реакцию и остроту зубов Зандора, что прикус свой от пятерни его уже освобождает: выплёвывает вместе с ней остатки крови и парного мяса.

Ах! Какого мяса! Свежего… Ну до чего же свежего!

Ну до чего же тёплого… парного мяса.

Но. Не толерантно это. Оскорбительно для властелина – выплёвывать Мясо Его.

Мясо!

И тот. Униженный неисцелимо. Отдаёт приказы.

Не важно, какие приказы отдаёт обезьяна. Зандор отходит от пережитого. Собирается с мыслями вновь:

Почему? Всё-таки почему он принял Сигео за такую же тварь, как эти?

Эти! Что суетятся теперь возле него.

Почему?

Быть может, тот Свежий Поток Озарений от Жрицы Любви Неолита – сбой дал и пролился мимо?

Раз так, «любовник» её обречён на погибель.

Почему он принял Сигео за каннибала? Ответ был найден. Почти. Женщина! Она. Неужели только она знает Правду? Правду о том, кто есть кто.

***

Кровью вожак истекает, но «бандой» правит искусно. И Зандор висит уже, крепко привязанный к перекладине меж двух ритуальных столбов. А под ним разводит огонь хищное племя – тихий пока ещё, мирный огонь.

Тёплый и ласковый.

А рядом – над пылающими углями двух соседних костров – в глиняных чанах вскипает масло. Пальмовое. В этих сосудах будет зажарено мясо самого высшего сорта, – мясо Зандора.

Все это знают. И у всех слюни по подбородку текут. По животу. Предположительно, слюна течёт и у Зандора. Только пока – до этого ни у кого нет дела.

Кокосовым маслом пленника обливают… И натирают. С пристрастием разминают. Пряностями тело его осыпают и трут.

Но! Почему внезапно все стали смотреть на него с таким страхом?

И таким уважением! И вожделением… О! До чего омерзительны взоры эти мужской половины «разумных»!

Жарит… поджаривает руку свою вождь на углях… Заискивающе смотрит на Командора.

Кому достанется эта рука? Все это знают. Невдомёк только Зандору, что каннибалы планы свои изменили и отныне видят его своим вожаком. А пятерня прежнего вождя – теперь его добыча – «изюминка» меню – деликатес известный здесь и всякому желанный.

Но. Не это важно! Где женщина? – женщина та??? Где чёрные глаза её ночные? Разве найдёшь в толпе их? Их отыщешь?

Подле очередного вождя отирается знать, верноподданно смотрит и краской метит на теле его те куски, что съели бы с наибольшим желанием и аппетитом. Собаки!

Такова их любовь. Уважение к беспощадной и грубой силе.

Но… принимает меры и прежний вожак. Переворот готовит:

Кипящие чаны с пальмовым маслом. Они будут вылиты под ноги Зандору, и он сгорит в пламени мощном и в муках. Тогда.

Но это ли важно?! Все силы, всю волю свою бросает Зандор на решение только одной задачи: найти Женщину Ту. Найти!

Но нет её. Нет! А напряжение ищущего столь велико, что прогибается под ним реальность. И, женщину ту не найдя, находит он ногу вождя. Ту самую ногу, что пинком искалечила лик жрицы его любви… недолгой… И!..

Откусывает, отгрызает и эту ногу Зандор… Ногу соперника. Выше колена.

И выше всяких похвал это действо! Да-а-а-а.

И вопит вождь от боли и заглушает рёвом своим бой барабанов и ритмы бубнов, – ритмы агрессии, безумия, необузданного и беспощадного зла.

Где женщина та???

Это она должна вылить чан с пальмовым маслом в костёр. Она должна сжечь того, чьи гены должны быть изъяты её народом. Она! – Праматерь Антропогенеза – Верховная Проститутка Сапиенсов Гомо!

Она уже приближается. Подступает к разгорающемуся сильнее костру.

Страшная! Как Смерть. С кровавыми подтёками на уродливом до ужаса лице. Она… наступает… с чаном, дымящим… наперевес.

Подвешенном к бамбуковой жерди.

Осторожно идёт. Чтоб не разлить масло под ноги. Свои. Кривые… Чего доброго, чтоб не обжечься самой.

О, женщина! Неведомы твои пути! Она! Выливает масло в огонь!

Выливает!!! И смотрит Зандору в глаза… своими ночными глазами. Чёрными. Как все могилы Вселенной.

Как вся её Боль. Вся Кровь. И Любовь. Её. Она смотрит.

И нет больше костра! Нет в нём огня. Лишь клубы дыма из него валят. И пар.

Ведь то было не масло. То была вода, вскипячённая ею под видом масла.