Вечные ценности. Статьи о русской литературе

Разница между этими мелкими племенами не была особенно ощутима, в их религии и наречиях было много сходства, и они легко могли бы слиться в один народ. Но судьба готовила двум ветвям балтийской группы разную участь. На севере балты граничили с финскими, а на востоке со славянскими племенами кривичей и дреговичей, предков современных белорусов. След этого остался в латинском языке, где русский и посейчас именуется «криэвс». Далее на юг их соседями были польские племена мазовшан и поморян. Воинственные литовцы постоянно нападали на своих славянских соседей, для грабежа, захвата пленных и земель, но поскольку те превосходили их культурой, одновременно шел процесс ассимиляции литвинов славянами. Что до латышей, те уступали в военном отношении русским, и на их территории возникали русские княжества.

В XIII веке напор тевтонов кладет конец независимому существованию латышей, а пруссы вообще истребляются. Зато литовцы, закаляясь к борьбе, создают мощное объединенное государство, и под руководством ряда талантливых вождей сопротивляются немцам так успешно, что те в конце концов оказываются бесповоротно отброшенными назад после сокрушительного поражения под Грюнвальдом в 1410 году, когда литовцы в союзе с поляками и русскими разгромили орден крестоносцев.

Религия литовцев была больше всего сходна с религией древних славян, но много имела общего и с язычеством у кельтов, римлян и индусов. Она была оформлена гораздо полнее, чем у наших предков. Святилище Перуна в Ромаве с верховным жрецом Криве-Кривейто было центром национальной жизни; человеческие жертвы через сожжение прочно входили в быт. Однако, несмотря на большую приверженность Литвы к старой вере, она быстро принимала мирным путем православие в результате сношений с русскими соседями.

Положение вещей изменилось с 1386 года, когда Великий Князь Литовский Ягайло[380] женился на наследнице польского трона Ядвиге и стал решительно вводить католичество в Литве. Дело осложнилось тем, что еще до того в состав Литвы вошли обширные области с русским исконно православным населением. Начиная с Миндовга[381], и в дальнейшем при Гедимине[382] и Ольгерде[383], литовцы захватили так называемую Черную Русь, затем Полоцкую Землю, и постепенно распространили свои пределы вплоть до Смоленска, а на юге овладели большей частью нынешней Украины.

Успехи, которых достигли в этом отношении литовцы, в особенности Ольгерд (по-литовски Алгирдас) объяснялись тем, что они сохраняли русские обычаи, не трогали православия, и являлись для подчиненных им территорий оплотом против татар. Многие князья принимали православие (Ольгерд в их числе), женились на русских княжнах и усваивали русские нравы. Случалось, правда, и такое, как с Миндовгом, который в 1246 году «принял веру христианскую от востока со многими своими бояр», потом по тактическим соображениям перешел в католичество, а еще позже вернулся обратно в язычество. Но во всяком случае языком двора и всего культурного слоя стал белорусский, а языком официальных бумаг – смесь церковнославянского с белорусским, которая осталась официальным языком Литвы вплоть до конца XVII века.

Даже и после того как Ягайло принял католичество и заключил унию с Польшей, положение не сразу изменилось. Существовало Литовско-Русское или Белорусско-Литовское государство, казавшееся не менее русским, чем Московское, и потому бывшее для последнего опасным соперником в объединении России. Опальные бояре имели привычку отъезжать в Литву, считавшуюся тоже православной, и где царил понятный им язык. Объединение России на базе Литвы стало невозможным лишь после того, как в XVI веке религиозный фанатизм, введение церковной унии и преследование православных перевернули положение дела и заставили православное население обернуть глаза к Москве за защитой. Отход от веротерпимости в Литве и Польше был в свою очередь результатом борьбы против реформации, чуть не захлестнувшей обе эти страны. Во всяком случае, России могла иметь в будущем иную историю, и быть может не менее славную… Но врал ли стоит жалеть о том историческом пути, который судьба нам предназначила.

Государственная уния с Польшей набросила на области с чисто литовским населением поверхностный лак полонизма. Высшее сословие и духовенство, все образованные классы говорили по-польски, и их литовский патриотизм ограничивался для них рамками областничества, любви к местным особенностям. Создавались странные комбинации: Мицкевич, величайший польский поэт всех времен, был видимо по происхождению белорусом, посвятил свои лучшие творения прославлению литовского племени и начал свою поэму «Пан Тадеуш» словами: «Литва, отчизна дорогая…»