Вечный капитан

Я опять нагрузил судно оливковым маслом, вином и разным металлоломом военного назначения и отравился с семьей к новому месту жительства. Не скажу, что Аня была рада переезду, но такова тяжкая женская доля — приходится постоянно улучшать свою жизнь из-за прихотей мужа. Это было ее первое путешествие по морю, если не считать пересечения пролива Дарданеллы на пароме. До выхода в Черное море, которое сейчас называется Гостеприимным, моей жене нравилось всё. На подходе к Крымскому полуострову у моря закончилось гостеприимство, нас прихватило, скажем так, некоторое ухудшение погоды, потому что назвать штормом волну высотой два метра у меня язык не поворачивается. Несмотря на волнение, такое опасное для галер, мы под парусами зашли в бухту Херсонеса, где на веслах добрались до причала, на радость Ане и к огорчению детей, которые сладко спали, убаюканные морем.

На этот раз таможенник не появился, поскольку граждане Херсонеса таможенную пошлину не платили. Вместо него пришли местные купцы, желающие приобрести оптом мой груз. Я продал им только изделия из железа после того, как высадил семью и выгрузил барахло, нажитое непосильными грабежами Державы Ахеменидов. Привез и своих коней. Херсонесцы плотно общаются с кочевниками, поэтому разбираются в лошадях лучше, чем греки с Пелопоннеса. Жеребец Персеполь произвел на них неизгладимое впечатление. Мне сразу поступило множество предложений от хозяев племенных кобыл. Одна случка приносила мне три серебряных драхмы. Имея такого жеребца, можно было жить припеваючи, больше ничего не делая. Но, так уж повелось, я никогда не находил в жизни легких путей, поэтому, обустроив семью на новом месте, подался в Ольвию — полис на правом берегу Днепро-Бугского лимана, неподалеку от того места, где будет город Николаев.

Я видел развалины Ольвии в бытность византийским купцом, путивльским князем и запорожским казаком. К последнему периоду от города уже остались еле заметные руины, потому что аборигены растащили камни для сооружения собственных домов. Сейчас это большой город, превышающий пока что Херсонес и по размеру, и по численности населения и по высоте и ширине крепостных стен. Впрочем, стены и башни построены из сырцового кирпича, так что вопрос, какие надежнее, каменные херсонесские или ольвийские? Основан был выходцами из Милета, можно сказать, моими бывшими поданными, где-то два с половиной века назад. Точную дату, если она и была, никто не помнил. Сперва милетцы поселились на острове Березань, который сейчас полуостров, и назвали новый полис Борисфеном по реке. Полуостров оказался маловат, начали подыскивать, куда перебраться лишним гражданам. На месте Ольвии было небольшое поселение киммерийцев, не успевших или не захотевших убежать от скифов. Милетцам понравилось там, вот потихоньку и перенесли туда центр полиса, а Борисфен стал второстепенным городишкой. Как бы в отместку за это, все приезжие купцы называют Ольвию Борисфеном. Не из вредности, конечно. Ольвий у греков не меньше, чем Херсонесов, а Борисфен — один, не перепутаешь. Говорят здесь на ионийском диалекте греческого, который мне ближе, а не дорийском, как в Афинах и Херсонесе.

В последнее время полис стал данником скифов. В позапрошлом году ольвийцы попросили помощи у македонцев. Сатрап Фракии Зопирион пошел к ним с тридцатитысячным войском, надеясь прирастить владения своего царя Александра, доказать, что не зря сидит на своем месте, и, конечно же, прослыть великим полководцем, победителем скифов. Только вот если первое нападение македонцев под командованием царя Филиппа было неожиданным, застало скифов врасплох, то ко второму они подготовились. Не вступая с македонской армией в прямое столкновение, скифы применили тактику выжженной земли и постоянных налетов днем и ночью и обстрелов из луков, заставляя врага гоняться за ними по степи или бестолку часами стоять в боевой готовности под градом стрел и зазря терять воинов — ту же, что и почти два века назад против персидской армии под командованием Дария Первого. Изматывающая тактика сработала и на этот раз, причем намного быстрее, потому что македонцев было намного меньше, чем персов. Днях в трех пути от Ольвии македонское войско сломалось и побежало домой. До Дуная — неофициальной границы скифских владений — добрались только самые быстрые, в основном кавалеристы.

В Ольвии оружие и доспехи не в цене. Скифы захватили и продали по дешевке ольвийским купцам столько, что хватит еще лет на пять. Зато масло и вино ушли на «ура!». Я купил в Ольвии пшеничную муку, выделанные кожи и беличьи, лисьи и куньи меха. Афинские богачи, мужчины и женщины, обожают щеголять в мехах, причем не только зимой. Наверное, потому, что холодно на Пелопоннесе бывает от силы месяц в году, не успевают нахвастаться. Можно, конечно, нацепить на себя много золота и серебра, чтобы все видели, что ты крутой, но металлы эти тяжелы. То ли дело накидка из рыжего лисьего меха!