Вечный кролик

Мистер Ллисъ изложил свой план. Я должен был продолжать ходить в офис, но все рабочее время сидеть в допросной – он сказал мне принести восковые мелки и раскраску, – а также позволить моим отношениям с миссис Кролик развиваться дальше. Ее отпустят, не предъявляя обвинений. Если она попросит меня дать ей допуск к базам данных Крольнадзора, я должен был доложить и передать ей те сведения, которые разрешит мистер Ллисъ. Проще говоря, я должен был сообщать обо всем, что слышу, а в особенности о времени и месте моей встречи с преподобной Банти.

– Я могу ее и не встретить, – сказал я.

– Если она это предвидела, – сказал лис, показывая такую уверенность в ее способностях, какой я от него не ожидал, – то это произойдет. И я хочу быть там, чтобы ее остановить.

Через десять минут я уже был снаружи и глупо моргал от солнечного света. Я глубоко вздохнул и направился в город, собираясь с мыслями. Я решил действовать по своему собственному плану – никогда больше не разговаривать с Конни и при каждой возможности избегать ее.

Но, конечно же, у меня ничего не получилось.

Как только мне вернули телефон, я написал Пиппе и встретился с ней в кафе у церкви Всех Святых.

– Блин, папа, – сказала она, – что с твоим глазом?

– Мистер Ллисъ угрожал вырвать его и съесть.

Она нахмурилась и несколько секунд смотрела на меня.

– Ты не шутишь, да?

Я рассказал ей, что стал подсадной уткой для подсадных кроликов на службе у мистера Ллисъа и что Бобби и Харви оба были важными членами Кроличьего Подполья. Пока я говорил, ее выражение лица сменилось с просто озабоченного до испуганного осознания того, что все намного хуже и серьезнее, чем она себе представляла.

Я также сказал Пиппе, что не упомянул об ее отношениях с Харви, но, учитывая дедуктивные способности мистера Ллисъа, он либо уже все знал, либо это скоро вскроется, так что было бы неплохо ей на время залечь на дно.

– Когда Харви говорил со мной в последний раз, он говорил о тебе, – прибавил я. – Попросил передать, что между вами все по-настоящему… и мне кажется, что он не врал.

– Кролики редко врут, – сказала Пиппа. – Они больше всего гордятся теми своими качествами, которые отличают их от людей.

Я внимательно поразмыслил над ее словами и подумал о Конни. Если кролики редко врали, то логично было предположить, что и о своих чувствах они говорили правду. И если Конни действительно была подсадной крольчихой, то, возможно, ее выбрали именно потому, что я ей все-таки нравился. Одной уловкой меньше.

Пиппа ушла через десять минут, перед этим крепко меня обняв. Я спросил ее, куда она отправится, и она сказала, что «знает безопасное место». Больше вопросов я не задавал. Правда, лучше было не знать. Когда она ушла, я еще час посидел в кафе, а затем отправился домой. Проезжая мимо деревни Слиптонский Шлепанец, я вдруг подумал, что, если Конни и правда была подсадной крольчихой, то она, вероятно, догадывалась, что я все расскажу мистеру Ллисъу. Я отчасти ожидал, что, когда приеду домой, Кроликов уже не будет. Нет, правда, я даже надеялся, что они съедут. Тогда я получил бы карт-бланш ничего не делать, а я очень хотел ничего не делать.

Мое желание не сбылось. Их «Додж» стоял на подъездной дорожке, а майор Кролик подстригал бирючиновую изгородь, покуривая при этом трубку. Вечер был теплым, поэтому он повесил свой пиджак на садовые вилы и работал в жилетке. Он радостно помахал мне, когда я вылез из машины, и я заметил Конни, поливавшую большой огород, который уже занял почти весь газон. Если она и переживала из-за того, что ее арестовали и целый день допрашивали, она не подавала виду. Но помимо внешней беззаботности Конни, меня ждал еще один сюрприз. Тоби Маллет был занят тем, что перекрашивал дверь моего гаража.

– Мистер Нокс, я так извиняюсь за то, что измазал ваш гараж неприличными словами позапрошлой ночью, – заискивающим тоном сказал он, как только меня увидел. – Я был очень пьян и не полностью отдавал отчет в своих действиях. Папа объяснил мне, что я неправ, и я пришел загладить вину.

– Правда? – с толикой сомнения сказал я. Способность извиняться и искренне раскаиваться не входила в особенности характера Маллетов. – Ты что, хочешь снова увидеться с Пиппой?

– Нет! – сказал он, потрясенно выпучив глаза и бросив очередной беспокойный взгляд в сторону дома Кроликов. – В смысле, нет, спасибо, но все в прошлом. Она уже узнала о том, что я спал с Арабеллой из клуба верховой езды?

– А она просила тебя нагнуться, чтобы дать тебе в глаз?

Он помотал головой.

– Значит, не узнала.

Обсудив, в какой цвет покрасить дверь гаража поверх уже нанесенной грунтовки, он поспешно убрался восвояси, бросив на Хемлок Тауэрс еще один трусливый взгляд. Что-то явно происходило.

Я открыл дверь ключом, вошел в дом, проверил почту в прихожей – в основном счета и реклама, – а затем подпрыгнул от страха, обнаружив, что Док уже ждет меня в кухне.

– Пожалуйста, не надо так делать, – сказал я, – возникать из ниоткуда как черт из табакерки. Это очень неприятно.

– Извини, – сказал он, – но мне нужно поговорить с тобой о ярме на моей шее.