Вечный шах

понаблюдать, как шлюзуются  ржавые  самоходки  и  чистенькие  пассажирские

теплоходы. Наблюдая, изредка задремывал, просыпаясь, снова наблюдал. Так и

убил время до половины шестого.

     В  Козицком  купил  три  бутылки  грузинского  марочного  коньяка,  в

Центральном знакомый мэтр устроил  икорки  и  хорошей  рыбки,  в  "Арагви"

приятели-официанты вынесли хорошо упакованную пачку цыплят-табака.  Гостя,

дорогого гостя ждал сегодня Виктор. Гостя, на которого вся надежда.

     С Алексеем Борзовым он случайно познакомился на бегах года  два  тому

назад. С разных концов попав  в  дружную  компанию  футболистов-ветеранов,

игравших хладнокровно, экономно и со знанием дела, они с Алексеем обратили

друг на друга внимание тем, что играли совсем наоборот: по наитию, рисково

и с размахом. Оба сильно проиграли, и в  ресторации  отметили  слегка  это

событие. А, отмечая, разговорились. Алексей  был  своеобразно  откровенен:

если о чем начинал рассказывать, то рассказывал до конца и без  украшающих

его добавлений или умолчаний, если не считал возможным о чем-то  говорить,

то просто ни о чем  не  говорил.  Он  называл  себя  комбинатором.  Виктор

старался переименовать его в предпринимателя. Предприниматель, говорил он,

- человек одного направленного в одну сторону  действия,  а  комбинатор  -

создатель цепи из разнонаправленных действий не только своих, но и  чужих,

цепи, которая вела к наиболее эффективному результату. В те дни, когда они

познакомились,   Алексей   занимался    организацией    сети    закупочных

кооперативов, которые по высоким, но терпимым ценам должны были обеспечить

Москву высококачественными продуктами  питания.  Дело  пошло:  деревенские

хозяева  молились  на  его  людей,  освободивших  их  от  проблем   сбыта,

московские покупатели, ворча по  привычке,  охотно  покупали  его  чистый,

свежий и привлекательный товар.  Но  Министерство  торговли  обиделось,  а

народные  избранники  посчитали,  что  кооперативы   эти   слишком   много

зарабатывают, и прихлопнули их указом. Стало плохо и деревенским хозяевам,

и  московским  покупателям,  и  кооператорам,  и  даже  депутатам.  Только

Министерству торговли спокойнее стало.

     Алексей привычно плюнул на это дело  и  образовал  куст  комиссионных

магазинов,  совершенно  спекулятивное  предприятие,  которое   никого   не

беспокоило потому, что в борьбе с ним не приобретешь ореола страдальца  за

народные интересы.

     Алексей Борзов был своим человеком в подпольи, в тени и на  солнышке.

Он ходил по канату и не страшился по нему ходить,  так  как  был  отличным

канатоходцем.

     Виктор понимал, что, если Алексей захочет ему помочь, то поможет.

     Дома он был к семи. Стараясь не вспоминать, что  было  здесь,  Виктор

быстро прибрал квартиру, раскинул по-холостяцки  небрежный,  но  достойный

стол и ровно в семь пятнадцать набрал телефонный  номер,  обозначенный  на

картонке.

     - Я слушаю, - объявил в трубке  барский,  и  в  то  же  время  слегка

приблатненный баритон.

     - Здорово, Леха, - с бойким облегчением поздоровался Виктор.

     - Витек, что ли? - узнал Алексей.

     - Он самый. У меня дела к тебе, Леша. Много дел.

     - Про  одно  твое  дело  догадываюсь.  Серега,  да?  -  Алексей  знал

покойника,  именно  от  него  Виктор  получил   сведения   о   беспокойном

рэкетирском прошлом Сереги.

     - Серега только начало, Леша. Дальше такое произошло, что ни в сказке

сказать, ни пером описать.

     - А ты, дурачок, хотел описать?

     - Да не хотел я описать, хотел разобраться?

     - Не с нашими мозгами в этом  разбираться,  Витя.  Я  сегодня  одного

старого, очень старого знакомого посетил, благо, он  сейчас  в  Москве,  и

кое-что ему рассказал про нынешние московские чудеса. Вот он,  если  очень

надо, разберется.

     - Ты лучше пока о моих делах никому не говори.

     - Да я еще ничего не знаю о твоих делах-то, Витя.

     - Скоро узнаешь, через полчаса  узнаешь.  Насколько  я  разбираюсь  в

московских телефонах, ты сейчас где-то у Арбата, да?

     - Отгадал. В переулочках мой тайный офис.

     - Так вот, ноги в руки - и ко  мне.  Как  раз  через  полчаса  ты  за

столом, на котором ждет не дождется тебя твой любимый грузин "Греми".

     - Не выйдет, Витя, - с  сожалением  ответил  Леша.  -  У  меня  здесь

срочная встреча через полтора часа.

     - Но пойми ты, Леха!  Мне  необходимо  поговорить  с  тобой  сегодня,

сейчас!

     Алексей помолчал недолго, обдумывал, видимо, ситуацию,  потом  весело

предложил:

     - Тогда вот что. Не я, а ты - руки в  ноги  -  и  ко  мне.  Часа  для

излияний тебе хватит?

     - Хватит. Адрес диктуй. - Виктор  был  лихорадочно  деловит.  Алексей

продиктовал адрес, подробно объяснил, как добраться и добавил милостиво:

     - Можешь грузина с собой прихватить. Только одного.

     На "букашке" Виктор доехал до  Неопалимовского,  перешел  Садовое,  и

мимо валютного заведения "У бельгийца" проследовал в  арбатские  переулки.

Зря объяснял ему Алексей про эти места, эти  места  он  знал  досконально.

Повернул налево, повернул направо, прошел еще метров  сто  и  остановился,

твердо понимая, что он у цели.

     Все раздираемо противоречиями и конфликтами ныне в Москве:  общество,