Смерть медлила, а он стоял на страже,Готовый. Отрицал любую тьму.Тянулись караваны и миражи:О, как же много грезилось ему!Он пламенел, зрелея неуклонно,И, лишь томя подобием стыда,На чувства и на рукопись ПлатонаРабыня тень бросала иногда.Зачем же смерть, когда толпой предерзкойИ мертвой духом — полон дольний край?При чем здесь ангел, если страстью мерзкойВводим любой, кто хочет, в гнусный рай?О мир, Египет, тяжкие гробницы —Колени сдвинь, фантом отвратный скрой!Сквозь бедра Логос виден, сквозь ресницы:Все — ложь, и первый Рим, и Рим второй!Он рвался духом к высшему пределу,Но плоть коснела. Он постиг врага.Железо взял, и полоснул по телу,И бросил ядра в пламя очага.
Стефан Хермлин
(1915–1997)
Обманчивость мира
(По мотивам Питера Брейгеля)
Всюду я вижу тебя: на фламандском поле.Возле римских колодцев, манящих в полуденный час, —Сердце холодом сжато, и ощутишь поневоле:Всюду — трагический призрак, тревожащий нас.Ты понимаешь, ты видишь — от терний не сыщешь защиты,С ужасов полной тропы никуда не свернуть.Невыразимо покинутый, всеми забытый,Ты одиноко под северным небом держишь свой путь.Кобольд идет за тобой. Плечи плащом закутай.Путь твой все шире и шире. Распахивается окоем.Все исчезает, становится мраком и смутойДымом, туманом тают озера во взоре твоем.
Гаснущий день
(По мотивам Питера Брейгеля)
Разве когда-нибудь были столь горестны там, в отдаленье,Жесты горных отрогов и так нас тревожить могли?Зноем пылает даль. Даже самые малые тениИзгнаны прочь из сердца этой земли,Этой страны, что в величье отчаялась. Как безнадежно усталиВетви твои, опаленный страданием бор!О, Ниобея! Оттуда, из нарисованной дали,Странным, базальтовым светом лучится простор, —Над горизонтом — ты видишь — пылает светило.И одинокая поступь гремит по земле,Словно людское тебя навсегда отпустило.Но не навеки же ты запечатан в стеклеЭтого ветра, — и тишью великой тебя охватилоТам, в угасающем свете, на корабле…
Террасы в Альби
У древнего моста, у бастионаХохочет Бахус. Что ему стена!Он обезумел. Он бежит со склонаК реке, чтоб рыскать в поисках челна,Чтоб от собора прочь уплыть в ущелье,К себе, в леса, в чудовищную даль,Где властвует великое весельеИ меж стволов проносится мистраль.Он захмелел, он бредит от испуга.Пророчество, предчувствие, тоскаЧужих сердец. Давно ли птицы к югуЛетели?.. Будь спокойною, река,Дай перейти себя! В ночной просторНемыслимый вонзается собор.