Ведя Взмокин – наш товарищ

– Видишь, маленький, этих существ, все их явное несовершенство? знаешь, откуда оно взялось? Они слишком много думали о себе, воображали себя могучими. Я изменил их, не пошевелив пальцем; а если пошевелю, то они станут еще менее совершенными. И, однако, даже они смеются над тобой.

– Ну, мало ли кто над кем смеется, – задумчиво сказал Ведя (Он уже стал избавляться от мороза змеевых глаз). – Если дрянь ругает прекрасное, то это еще не значит, что дрянь лучше. Вы еще не видели наших способностей.

– Что же – прищурился Змей, – вы сумеете разгадать хоть одну из моих неразгадываемых загадок?

«Вот он куда метит, хвост! – подумал Ведя. – Неразгадываемые загадки! Конечно, их не разгадаешь раз они – неразгадываемые». И внезапно выдал:

– Ну, вы наших неразрешимых задач тоже не решите.

Хитрый Подлый Змей опять заиграл зубами:

– Правда? И у вас есть неразрешимые задачки? Это прелестно. Я люблю загадки и задачки; только вот еще не было такой, которая была бы мне не по силам. Загадки развлекают меня мало. А вот соратникам моим не мешало бы потешиться. Хорошо же!

Все чудища вмиг пропали; Вор-Юн-Гак стал прозрачным, как хрусталь, его заиграло искрами; потом он вздохнул и слился со мраком. Но не успел Ведя ничего подумать, как сверху раздался голос:

– Будет так: вы трое зададите по одной задаче трем моим слугам. Можете решать сообща что хотите, но действовать может только один. Если окажется, что задачи и впрямь неразрешимые – тогда я буду доволен; но если удастся решить хоть одну из них – не гневитесь: разнесу… Иди за мной, Алчущая!

Голос обращался к Тени.

Тень медленно отползла от Зергера (он был с ног до головы исцарапан), неохотно спрятала когти. Ей явно хотелось еще кого-нибудь помучить.

– Почему ты так неласков со мной, обаянье смерти? – сказала она Зергеру.

– Да чтоб ты пропала, порождение разврата! Чего вы ко мне прицепились?

Тень прошипела:

– Ты отверг – меня – в первый раз! Хорошо же!

И издав тонкий протяжный крик, Тень исчезла.

– Да вот еще, – раздался голос Змея – заберите своего оборванца. Мне он ни к чему.

Гониденека швырнуло прямо в Авужго. Лес растаял; вместо него из пола вынырнули огненные колья, изогнутые, переплетенные, на ходу смыкавшиеся друг с другом. Эта огненная сеть накрыла Ведю Взмокина и всех остальных.

– Нам надо что-то сделать? – спросил Сокол Авужго с выражением искренней наивности.

– Честное слово – пробормотал Зергер, – еще немного, и эта мерзость пронзила бы меня насквозь… своей бесконечной наглостью… жуткие совершенно замашки при совершенно невозможных возможностях… – он зажмурил глаза и все царапины на нем исчезли. – Нет ничего ужасней, чем стремление разрушать.

– У меня хвост промок – пожаловался Гониденек.

…

Тень, Тень… бесконечно переменчивое создание, которое хоть и служит Вор-Юн-Гака, но имеет сравнимую с ним силу. Невидимкой бродит Тень между мирами, ищет тех, кто слаб характером, кто не имеет высоких целей, кто легко внушаем. Тень не Вор-Юн-Гак, ей недоступно наслаждение властью и богатством; но зато она умеет наслаждаться злом. Тень не делает зла сама, она лишь наполняет недостойные умы особенным азартом, что толкает их к дурным, разрушительным поступкам. Это очень полезно Вор-Юн-Гаку.

Гониденек сидел перед огненной клеткой, и, страшась новых приключений, что есть мочи жалел себя:

– Какой кошма-а-а-а-р-р… Ну почему мне так вечно не везет, я совсем несчастный… никто меня не любит, отец все время дрался, матерь тоже еще хуже… вообще такая вредная матерь была, ничему меня не учила, чтоб ей… матерь матерь матерь…

– Слушай – сказал Ведя, – нельзя ли поговорить о чем-то другом? Нам уже наскучило слушать про твою матерь. Кстати, что это такое?

– Ну, матерь – это то же самое, что отец, только женского пола. Она вроде как дополнение.

– К счастью, среди Взмокиных лиц женского пола нет, и никакая матерь нам не нужна. Что мы, беспомощные или дикие звери? Да и отца отдельного нам не надо; наш народ – наш отец.

– А мне вообще отец не нужен, – отозвался Зергер, – я сам себе отец. Отец Смерти, только развернуться негде…

– Видел я одного отца – сказал Сокол Авужго – уж до чего обстоятельный и уважительный был… хозяйство имел справное, доходы… но отчего-то помер. И семейство его померло, и вокруг них – тоже все померли, и только дерево старое осталось. А на дереве том птица черная сидела, а у птицы той матерь была – сама…

– Ребятушки, да что мы все о ерунде толкуем! Отец, матерь…Да никакая матерь сейчас не поможет. Нужно же придумать то, что Вор-Юн-Гаковы прихвостни не разгадают. Правда я даже не знаю что предложить.

– Все зависит от того, что за рожи он нам подсунет – сказал Зергер. – Надо учитывать, кто будет отгадывать, и в соответствии с этим выдумать задачку поподходящее. Только Вор-Юн-Гак подлец: не сказал, кого пошлет отгадывать!

– А какие у них способности, у слуг вор-юн-гаковых? – спросил Ведя Гониденека.

– Да как сказать… слуги же – они все разные…

Но тут раздался скрежет, потолок покрылся голубыми и серыми узорами. Это Вор-Юн-Гак, Хитрый Подлый Змей, глядел вниз и говорил сладким, металлическим голосом: