Ведя Взмокин – наш товарищ

– Как, удивился малыш, разве вы не знаете? Да ведь давным-давно доказано, что такие планеты целиком состоят из алмаза или другого тяжелого вещества, который ценится очень дорого. У нас алмазы крошечные, а тут целая планета! Я ее открою и меня все будут уважать… А я тогда смогу играть во что захочу.

– Во что же ты хочешь? – спросил Зергер.

– В войну! Только в настоящую.

Зергер подумал, что в учебном заведении, куда ходит малыш, не очень правильно учат.

Но оказалось, что все заведения такие. И не только заведения – вообще все новеги. Все они были какие-то чрезвычайно деловые, верили исключительно во все деловое и прагматичное. Однако это им не мешало верить в сверхъестественные силы.

Промышленные предприятия и стадионы стояли вперемешку с храмами, где висели объекты для почитания. Причем половина из них была похожа на логов из Взмокинского леса, а другая – вообще на порождения Вор-Юн-Гака. Увидев поклонения змеям, Зергер закричал – чуть ли на весь на весь мир:

– Да вы что, спятили уже все?!!! Негодяями восхищаетесь!!!

Он стал спорить, убеждать, доказывать; но новеги (такие же умные как и он сам) были непобедимы в споре, образ Зергера, многократно зафиксированный аппаратурой, появлялся в виде многочисленных печатных карикатур. Рассердившись, Зергер при больших скоплениях народа приводил примеры созидания и разрушения, творил грандиозные вещи, но добился обратного. Его новеги решили, что Зергер – это «сокровенное проклятие мира». И следует с ним бороться.

– Ну, вы меня нескоро достанете, – сказал Зергер, сидя в заповедном лесу. – Пути сюда неисповедимы и у меня есть время подумать обо всех этих странностях…

Однако новеги почти сразу отыскали заколдованный лес, где жил Зергер (он никогда не обитал среди новегов, только появлялся). Им рассказал тот самый малыш; точнее, он рассказал о многих особенностях Зергера, которых сам Зергер никогда за собой не замечал – например, об умении скрываться; а новеги преобразовали эти сведения в мудрость.

Они решили ликвидировать Зергера. Кроме того, новеги стали строить межзвездные корабли, чтобы в случае затяжного противостояния быть вдали от страшного места. Они вывели на марш свою боевую мощь.

Зергер не замечал этого – он думал, мучительно думал, – и очнулся лишь когда земля не на шутку затряслась.

Автоматическая махина из тысяч смертоносных орудий двигалась в сторону леса. Она была огромна, всепоглощающа. Зергер вспомнил, как однажды Гирза-Мара напустила на них с Ведей Взмокиным лавину камней и железяк; но в сравнению с нынешней, та лавина казалась просто куличиком. Автоматы шагающие. Автоматы летящие. Автоматы исчезающие и появляющиеся вновь, управляемые издали. Искусственный мор. Все это должно было одолеть Зергера.

Но ведь Зергер-то был Отец Смерти. Он только подумал – и вся армада стала ничем. Новеги тоже пропали; хотя два или три межзвёздных аппарата взлетели еще до рокового часа – Зергер не успел до них добраться. Аппараты были уже за пределами его Мира.

– Натворят еще чего-нибудь… или пойдут всем рассказывать, какой я плохой; или свяжутся с подлецами, вроде Вор-Юн-Гака. Ужасно, ужасно! – переживал Зергер – До чего мы докатились. Я болен, да, я болен… собственным несовершенством.

В одиночестве он ходил по своему Миру. Все вокруг было по-прежнему, все цвело – леса, поля, горные долины, полное свежести и естественной красоты. Но Зергера это уже не радовало. Он бродил, не останавливаясь, думал, думал, думал о грандиозном. Эта идея окончательно вросла в его сознание, невидимыми корнями переплетаясь с другими идеями и мыслями. Она жила внутри Зергера, развивалась и страдала вместе с ним.

Такова природа Зергера – он не может не мечтать.

…

– Скалы – все еще не рухнули? – спросил Вор-Юн-Гак. – Ну так стоит им помочь. Правда, путь к трущобам, где сидит Зергер, чрезвычайно далек, но ведь Алчущая… ты же удивительное создание?

– Да, о Великий, – отозвалась Гирза-Мара, правда, без характерной ядовитости в голосе. – Я могу многое. Великий… а может, оставить все как есть? Рано или позже, стекло не выдержит энергии мечтаний Зергера; или он сам себя истощит фантазиями.

– Я не могу ждать миллионы лет! – заявил Вор-Юн-Гак. – К тому же я еще не разобрался с его ушастым сочинителем! Он появится. Не придумывай мне лишних задач, Алчущая. Иди и сделай!

…

Едва толпы Арве ушли, как из города выскочил Иридий, перемазанный дегтем, а за ним – целая толпа ребятишек.

– Иридий, возьми нас в поход!

– Нет, нет, не уговаривайте! – бормотал Иридий, ежеминутно спотыкаясь – Я не могу отказаться от своих идей! Это мой внутренний порыв… тропой длинных тяжких испытаний пройти к заветному этому… Только так я найду путь к сердцу Ильвестры! ЧСТРДЖ! ЧСТРДЖ!

Он выкрикивал какое-то слово, но от волнения звуки сбивались в кучу, и нельзя было ничего разобрать кроме «чстрдж». Под этим причудливым именем скрывался тайный магический предмет, добыть который по силам одним лишь героям.