Ведяна

«…Этотъ человкъ иметъ колоссальную власть надъ дикими крестьянами, – жаловался следующий доноситель. – Онъ говоритъ имъ, что длать, и он безпрекословно слушаются его. Общеніе съ ними усложнено еще темъ, что говорятъ они на язык, звучащемъ абсолютною тарабарщиной, хоть и слышатся въ нёмъ слова мордовскія, татарскія, а иногда и русскія, но всё же ничего общего съ этими языками нтъ. Никто изъ живущихъ бокъ о бокъ съ ними ихъ не разуметъ, тогда какъ они хорошо понимаютъ и легко переходятъ на любой изъ названныхъ языковъ. Говорить съ ними, такимъ образомъ, не представляется возможнымъ: по своей недалекости и кротости они не перечатъ, но въ одинъ день снимаются съ мстъ и уходятъ, такъ что, придя однажды, можно застать всю деревню пустой, а хозяйство брошеннымъ. Земли же свои они знаютъ хорошо, такъ что пущенная слдомъ погоня скоро теряется, а такъ какъ каждая семья иметъ свои заимки въ лсахъ и на островахъ, могутъ жить такъ сколь угодно долго, не возвращаясь въ сла…

Этотъ же Итильванъ – фигура миовъ ихъ и сказокъ. Его же почитаютъ они своего рода мессией, съ нимъ связываютъ свое благополучіе, ему приписываютъ много чудеснаго, отъ лченія больныхъ людей и животныхъ и до божественнаго прозрнія. Человкъ, называемый такъ, живетъ среди нихъ не всегда. Но если же появляется тотъ, кто назовется этимъ именемъ или кого они сами таковымъ посчитаютъ по однимъ имъ извстнымъ признакамъ, то итилиты впадаютъ въ родъ безумія, совершенно предаютъ себя его власти. Старожилы изъ русскихъ слъ, сосднихъ съ этими, говорятъ, что ни о какомъ Итильване не слышали еще пятнадцать лтъ назадъ. На вопросъ, откуда онъ, вс, даже русскіе, отвечаютъ, что приплылъ по рк, потому что онъ-де сынъ Итили.