Ведьма

– Хелена… – проговорил Патрик в воздух, уставившись на чашку, стоящую на столе. – Я должен послать это в лабораторию прямо завтра утром. Но пройдет некоторое время, прежде чем я получу ответ, совпадают ли эти отпечатки с теми, что обнаружены на обертке и на теле Неи.

Эрика взглянула на него и подняла свой бокал.

– Хотя Хелене об этом неизвестно…

Хедстрём понял, что его жена права – а случалось это очень-очень часто.

Бухюслен, 1672 год

Свидетели сменяли один другого. Элин впала в какое-то дремотное состояние и никак не воспринимала выдуманные истории о ее дьявольских делах. Ей хотелось лишь одного – чтобы все это скорее закончилось. Но после завтрака на третий день по залу пробежал шумок, и Элин очнулась от своего полусна – с чем связано такое оживление?

Потом она увидела ее. Светлые косички и светлый взгляд.

Ее жизнь. Ее самая дорогая. Ее Марта. За руку с Бриттой она вошла в зал суда и растерянно огляделась. Сердце у Элин чуть не выпрыгнуло из груди. Что ее дочь делает здесь? Неужели они хотят унизить ее еще больше, заставив Марту сидеть в зале и слушать, что говорят о ее матери? Потом Элин увидела, как Бритта подвела Марту к свидетельскому месту и оставила ее там. Поначалу она не поняла, почему девочку посадили туда, а не вместе со всеми. Потом пришло осознание. Ей захотелось закричать в голос.

– Нет, нет! Не делайте этого с Мартой! – сказала она.

Марта растерянно посмотрела на нее. Элин протянула к ней руки, и дочь готова уже была вскочить и подбежать к ней, но Хирне схватил ее за плечо и заставил сесть обратно на стул. Элин хотелось разорвать его в клочья за то, что он прикоснулся к ее дочери, но она понимала, что должна держать себя в руках. Она не хотела, чтобы Марта увидела, как охранники волокут ее прочь из зала.

Стиснув зубы, Элин попыталась улыбнуться дочери, но почувствовала, как сами собой потекли слезы. Марта казалась такой маленькой… Такой беззащитной…

– Это мать Марты, не так ли? Элин Йонсдоттер?

– Да, мою маму зовут Элин, и она сидит вон там, – ответила Марта чистым и звонким голоском.

– Марта рассказала дяде и тете, что она делала вместе со своей матерью, – сказал Хирне. – Не могла бы Марта рассказать об этом?

– Да, мы с мамой ездили в Блокюлу! – возбужденно произнесла девочка.

Вокруг Элин раздались крики ужаса, и она закрыла глаза.

– Обычно мы летали на нашей корове Розочке, – с восторгом продолжала Марта. – В Блокюлу. А там устраивался такой праздник, что дым коромыслом. И все делалось наоборот – сидели спиной к столу и ели через плечо, а ели там с перевернутых тарелок и в обратном порядке, начиная со сладкого. Очень веселые праздники – раньше я такого никогда не видела.

– Такие праздники, что дым коромыслом, – проговорил Хирне и подавил нервный смешок. – Не может ли Марта рассказать побольше об этих праздниках? Кто там был? Что вы делали?

С нарастающим удивлением и ужасом Элин услышала, как ее дочь живо описывает поездки в Блокюлу, и Хирне даже удалось заставить ее шепотом признаться, что она видела, как ее мать путалась с дьяволом.

Элин не понимала, как им удалось убедить Марту все это напридумывать. Она взглянула на Бритту, сидевшую улыбаясь в очередном роскошном платье. Она подмигивала и махала Марте, которая сияла и махала в ответ. Должно быть, Бритта сделала все возможное, чтобы завоевать сердце Марты, после того как Элин арестовали.

Марта не понимала, что делает. Улыбаясь Элин, она радостно рассказывала свои истории. Для нее они были сказками. Подбадриваемая Хирне, девочка рассказывала о ведьмах, с которыми они встречались на Блокюле, и детях, с которыми она там играла.

Дьявол особенно интересовался Мартой. Она сидела у него на коленях, пока мама танцевала, не прикрытая ни единой ниткой.

– А рядом с залом, где проходили праздники, находилась белая комната, и там ангелы играли с нами, детьми, – такие красивые, такие сияющие… Просто глазам трудно поверить!

Марта в восторге хлопнула в ладоши.

Куда бы Элин ни бросила взгляд, везде – открытые от изумления рты и округлившиеся глаза. Она совсем упала духом. Что можно противопоставить этому? Ее собственная дочь свидетельствует о том, что она летала на Блокюлу и совокуплялась с самим дьяволом. Ее Марта. Ее прекрасная, наивная, невинная Марта. Элин разглядывала профиль дочери, пока та рассказывала свои сказки замершей публике – и сердце готово было разорваться от тоски.

Наконец вопросы к Марте иссякли, и Бритта подошла, чтобы увести ее. Взяв тетю за руку и идя к выходу, Марта повернулась к Элин с радостной улыбкой и помахала ей рукой.

– Надеюсь, мама скоро вернется домой! – крикнула она. – Я так скучаю по маме!

Больше у Элин не было сил держаться. Уронив голову на руки, она безутешно разрыдалась.

* * *

– Как вам ваше новое жилье? – спросил Билл. К счастью, теперь он научился говорить медленно и четко, чтобы его понимали.

– Хорошо, – ответил Халил.

Билл невольно задался вопросом, правду ли тот говорит. Вид у Аднана и Халила был усталый, и подростковое бунтарство Аднана, похоже, исчезло.