Ведьма

Завтра Карима выписывают из больницы. Он вернется домой к детям – но там не будет Амины…

– Поверните к ветру, turn up in the wind, – сказал Билл, кивая на бакборд.

Аднан сделал, как он сказал. Теперь они стали заправскими моряками. Но радость улетучилась. Словно из всех вышел весь воздух – это описание подходило к ним как нельзя лучше.

Билл так и не поговорил с Нильсом и понимал, что сам избегает этого разговора. Он не знал, что сказать сыну. Словно они находились на разных планетах. Даже у Гуниллы не было сил бороться с ним. Нильс поздно возвращался по вечерам, шествовал прямиком в свою комнату и врубал музыку на полную громкость. Ни «здрасте», ни «до свидания». Только бормотание себе под нос.

Билл аккуратно выбрал паруса. Сейчас ему следовало дать своим подопечным инструкции, использовать этот момент, чтобы как можно большему научить их перед регатой вокруг Даннхольмена. Но их лица казались серыми на фоне белого паруса, и он подозревал, что у него самого вид человека, упавшего духом. Энтузиазм всегда был его визитной карточкой. Теперь это чувство изменило ему, а без него Билл и сам не знал, кто он такой.

Когда он говорил, что надо убирать паруса, они следовали его инструкциям. Молча и без возражений. Без души. Как команда призраков.

Впервые с тех пор как Билл затеял этот проект, его душу начали терзать сомнения. Как можно идти под парусами, не испытывая радости? Одного ветра недостаточно, чтобы гнать вперед судно.

* * *

Было раннее утро, когда они постучали в дверь дома Джеймса и Хелены. Патрик позвонил Пауле, когда проснулся, и попросил ее поехать с ним. Конечно, он понятия не имел, сработает ли их с Эрикой план, но, если он правильно понял Хелену, шансы велики.

Дверь открылась, и Хелена вопросительно уставилась на них. Она была полностью одета – создавалось впечатление, что она давно встала.

– Нам нужно задать несколько вопросов. Ты не могла бы поехать с нами?

Патрик затаил дыхание, надеясь, что Джеймса нет дома. Иначе могут возникнуть проблемы. Решения прокурора, обязывающего ее поехать на допрос, у них не было. Никто не мог ее заставить. Все зависило от доброй воли Хелены.

– Разумеется, – ответила та и бросила взгляд в глубь дома.

Казалось, она намеревалась что-то сделать, но потом передумала, взяла ветровку, висевшую на крючке в прихожей, и пошла с ними. Она не задавала вопросов, что им нужно, не злилась, не выражала сомнений. Просто склонила голову и молча села в полицейскую машину. По дороге до участка Патрик пытался завести светскую беседу, но Хелена отвечала односложно.

Когда они пришли в участок, Хедстрём взял с кухни две чашки с кофе и принес в одну из двух комнат для допросов. Хелена была по-прежнему молчалива, и его очень интересовало, что же происходит у нее в голове. Сам Патрик зевал и изо всех сил старался сосредоточиться. Всю ночь он пролежал без сна, еще раз все продумывая, вспоминая все подробности дела – вернее, дел – и анализируя те открытия, к которым помогла ему прийти Эрика. Очевидной связи Патрик по-прежнему не видел, но не сомневался в том, что ключ к пониманию всего – Хелена. И ей известно если не все, то многое.

– Можно я буду записывать? – спросил он и указал на магнитофон, стоявший на столе.

Хелена кивнула.

– Вчера мы беседовали с твоим мужем Джеймсом, – начал он. Не увидев никакой реакции, продолжил: – У нас есть доказательства, которые привязывают его к убийству Лейфа Херманссона. Думаю, это имя тебе знакомо?

Хелена снова кивнула.

– Да, он отвечал за расследование по делу Стеллы.

– Вот именно, – кивнул Патрик. – И мы склонны думать, что твой муж убил Лейфа.

И вновь он ожидал реакции. И вновь не дождался. Однако отметил, что Хелена не удивилась.

– Тебе об этом что-нибудь известно?

Он пристально смотрел на нее, но она лишь покачала головой.

– Нет, ничего.

– У нас есть также основания полагать, что твой муж держит дома оружие, на которое у него нет лицензии. Тебе об этом известно?

И снова она покачала головой, но вслух не ответила.

– Извини, но мне нужен устный ответ, чтобы он был зарегистрирован на магнитофоне, – сказал он.

Хелена заколебалась, но потом ответила:

– Нет, мне об этом ничего не известно.

– Ты знаешь, какие мотивы могли быть у твоего мужа, чтобы убить полицейского, расследовавшего дело, в котором тебя и Марию признали виновными?

– Нет, – ответила Хелена, но тут голос изменил ей. Откашлявшись, она повторила: – Нет, не знаю.

– Так ты не знаешь, почему он это сделал? – спросил Патрик.

– Нет, я не знаю, убивал ли он Лейфа, и потому не могу строить догадок по поводу мотивов, – ответила она и впервые взглянула ему в глаза.

– А если я скажу, что у меня есть доказательства этого, что ты тогда скажешь?

– Я попрошу, чтобы мне показали эти доказательства, – ответила Хелена, которую теперь охватило удивительное спокойствие.

Выждав минутку, Патрик проговорил:

– Тогда, пожалуй, поговорим об убийстве Линнеи Берг.

Хелена посмотрела ему прямо в глаза.

– В тот день мой муж был в отъезде.

– Нам это известно, – спокойно ответил Хедстрём. – Но ты была дома. Что ты делала в то утро?